Я. Тебя. Заставлю

Я заканчиваю уборку в кухне, мою руки, потом лицо. И поднимаюсь наверх, чтобы собрать вещи.

Мы два барана. Влюбленные друг в друга до безумия, упертые бараны. Кирилл молча наблюдает за тем, как я упаковываю вещи, вызываю такси.

Я не хочу уезжать, но меня подстегивают его слова о «дешевой манипуляции». Он считает, что я легко разбрасываюсь подобными фразочками. Дескать, вымой посуду, иначе мы расстаемся!

Кольцо, впрочем, не снимаю и не возвращаю ему.

Я просто жду шага навстречу. Любого.

Машина сигналит снаружи, Кирилл смотрит на меня обескураженно. Как будто только сейчас начинает понимать, насколько все серьезно.

Я беру сумку с самым необходимым, он не пытается помочь мне. Просто смотрит.

— Я люблю тебя больше жизни, — говорю я. — И я с радостью пойду с тобой в клинику, как только ты решишься. Ни одна болезнь меня не напугает и не оттолкнет. Но ты тоже должен показать, что считаешься со мной, что уважаешь меня. Воспринимаешь всерьез.

Я подхожу к нему и тянусь, чтобы поцеловать в щеку, но он отворачивается и не дается. Мои губы дрожат.

Неужели правда отпустит? Вот так просто возьмет и отпустит?

Пока еду в такси, фантазирую о том, что он запрыгнул в свой мерс и выжал педаль газа. Обогнал меня и теперь ждет у подъезда. Я кинусь ему на шею, обниму, он заверит, что без меня не может.

Но он может. Прекрасно знает, где меня искать, но не едет. Не звонит. Я собиралась отказаться от съемной квартиры после подачи заявления в ЗАГС, немножко не успела.

Всю ночь не сплю, глажу свое колечко, мучаюсь. Что же мне делать? У кого спросить совета? Он не признает компромиссов, лишь полную капитуляцию. Сдаться, чтобы быть с ним? Делать вид, что не замечаю ни кашля, ни крови. Просто любить так сильно, как только умею, столько времени, сколько получится? Любить и верить, что произойдет чудо? Разве я смогу? Не пройдет и суток, как мы снова поругаемся.

В понедельник он скидывает мне фотографию заявления о регистрации брака. Все же подал.

«11 декабря в 11.00. Я буду тебя ждать», — присылает мне сообщение.

«Я приеду, если ты позволишь мне позаботиться о тебе».

«Я в полном порядке».

Очень рада, любимый. Потому что лично я — в полном отчаянии.



Глава 63

Лада

Говорят, что одиночество — это наркотик. Привыкаешь к нему медленно, но неотвратимо. Так привыкаешь, что потом ломать себя приходится, чтобы впустить в устоявшуюся, разумную жизнь другого человека. Даже горячо любимого. По-настоящему впустить, оголив сердце, распахнув душу.

Ненавижу наркотики. Мой мужчина, кажется, успел распробовать его в полной мере, насытиться. В его венах течет мешанина из крови и одиночества.

Но ведь это я должна быть под его кожей! В мыслях и сердце! Сделать все, чтобы спасти…

Все время думаю — как он там один? Как устраивает быт? Сам себе варит кофе по утрам, засыпает в постели без моих объятий. Он взрослый, самостоятельный человек — я это понимаю. Но каждый день, если не час, размышляю о том, что хочу о нем заботиться. В мелочах. Поцеловать после тренировки. Пожелать хорошего дня. Улыбнуться и развеселить, если устал. Ласкать и упиваться его удовольствием. Ему ведь все это нравилось, он хотел продолжать.

Мы теряем время. Оба упираемся, не звоним друг другу, не пишем. Проверяем выдержку, как будто изощренно издеваемся. Тестируем чувства. Зачем? С какой целью?

Как ты там, Кирилл? Неужели нормально? Неужели оно того стоит?

Просто приехать, упасть ему в ноги и попроситься обратно. Прошептать, что готова на все, лишь бы быть с ним. Только не выгони, приласкай, назови своей девочкой.

Каждый день об этом думаю, каждую минуту в шаге от того, чтобы именно так и поступить. Сдаться. И одному богу известно, что меня удерживает.

Родные не понимают, что происходит. Видят, как сильно я страдаю, подозревают, что Кирилл накосячил. Изменил? Ударил?!

«Да нет же!»

Их фантазия рисует всякие ужасы, им непонятно, как два настолько подходящих друг другу человека могли расстаться. Я молчу, потому что не вправе раскрывать его секреты.

За две недели, что мы не вместе, Кирилл дважды приезжал к моим родителям в гости, когда меня не было. Отец попросил его о какой-то помощи, Кирилл не отказывал, оставался на ужин. Я же продолжала носить кольцо. Мы не жжем мосты, лишь выжидаем.

Подозреваю, его тоже расспрашивают о том, что я натворила. Понятия не имею, что Кирилл отвечает, но мама с папой и бабушкой переживают не на шутку.

— Такого мужчину нельзя упускать, — сетует бабуля.

— Да знаю я, знаю.

Когда до одиннадцатого декабря остается меньше недели, я впадаю в панику. Он не собирается идти на компромисс, прекрасно понимая, что сильнее меня во всех смыслах. Разве я смогу бросить его в день регистрации? Он придет один, а меня нет. Как это все будет? Да я же умру от переживаний!

Неделя… Осталось каких-то семь дней на то, чтобы проявить мудрость. Я не мечтаю уже ни о платье, ни о гостях. Если уж на то пошло, мне и сам праздник не нужен! Я хочу к своему Кириллу. К своему упрямому, вредному, невыносимому Кириллу! Если бы не работа, я бы давно сошла с ума от сомнений.