Я, Титуба, ведьма из Салема

За несколько недель до этого Сэмюэль Паррис мрачным голосом объявил нам, что согласился принять приход и мы скоро уезжаем в деревню Салем. Примерно в двадцати милях от Бостона. Джон Индеец, который, как обычно, был в курсе всего, объяснил мне, почему Сэмюэль Паррис выказал так мало воодушевления. Деревня Салем пользовалась крайне скверной репутацией. Уже два пастора – преподобный Джеймс Бейли и преподобный Джордж Берроуз – были изгнаны из-за враждебности значительной части прихожан, которые отказывались брать их на содержание. Годовое жалование в шестьдесят шесть ливров лишь покрывало расходы на пропитание, и, что немаловажно, дровами пастора не снабжали, а зимы в лесу довольно суровые. К тому же во всех окрестностях Салема жили индейцы – жестокие варвары, полные решимости снять скальп с головы любого, кто отважится оказаться слишком близко.

– Наш хозяин не закончил обучение…

– Обучение?

– Да, теологическое, чтобы стать пастором. Тем не менее он хочет, чтобы с ним обращались как с преподобным Инкрисом Мэзером или Джоном Коттоном собственной персоной.

– Кто эти люди?

Джон Индеец смутился:

– Не знаю, любовь моя! Я только слышал, как упоминали их имена.

Мы провели в Бостоне еще несколько долгих недель. У меня было время записать себе главные наставления Джуды Уайт.

«Перед тем как занять дом или сразу же после того, как это будет сделано, положить в каждом углу ветви омелы и листья майорана. Подмести пыль с запада на восток и сжечь до последней пылинки, после чего развеять пепел снаружи. Обрызгать полы свежей мочой, при этом действуя исключительно левой рукой.

На закате сжечь веточки индийской конопли, перемешанные с крупной солью.

И, что особенно важно, устроить сад и собрать там все необходимые целебные травы. За неимением такового выращивать их в наполненных землей коробках. Не забывать плевать на них четыре раза по утрам сразу после пробуждения».

Не скрою, в большинстве случаев все это казалось мне каким-то ребячеством. На Антильских островах наша наука куда благороднее и больше опирается на силы, чем на вещи. Но, в конце концов, как советовала мне Ман Яя, «если ты прибыла в страну калек – ползай по земле!»

8

Плач по моему потерянному ребенку:

Мой лунный камень упал в воду,В воду реки,И мои пальцы не могут его найти.Бедная я, бедная!Лунный камень упал.Сидя на скале у реки

Плачу и горюю.Ах! Нежный сверкающий камень,Ты мерцаешь глубоко под водой.Проходил мимо охотникСо стрелами и колчаном.Красавица, красавица, почему ты плачешь?Я плачу, потому что мой лунный каменьЛежит на дне реки.

Красавица, красавица, если причина только в этом,Я сейчас тебе помогу.Нырнул охотник и утонул.

Я научила Бетси этой кантилене, и мы тихонько напевали ее во время наших редких встреч с глазу на глаз. Ее милый голосок, нежный и жалобный, на удивление хорошо дополнял мой.

Однажды, к своему удивлению, я услышала, что и Абигайль тоже напевает! Сперва я хотела отругать Бетси, настоятельно посоветовав ей держать при себе то, чему я ее учу, но затем спохватилась. Разве Абигайль не единственная ее подруга по играм? Разве она не ребенок? Ребенок не может быть опасен.

9

Деревня Салем, которую ни в коем случае не следует путать с городом под тем же названием, что показалось мне довольно остроумным, была вырезана в лесу, будто проплешина в спутанных волосах.

Сэмюэль Паррис нанял трех лошадей и телегу; мы представляли собой довольно жалкое зрелище! К счастью, не нашлось никого, кто мог бы нас встретить. Должно быть, в то время мужчины работали в поле, а женщины понесли им еду и питье. Сэмюэль Паррис показал нам молитвенный дом – огромное строение, мощная дверь которого была сделана из соединенных между собой балок, – и мы продолжили путь. Сколько жителей насчитывала деревня Салем? Несомненно, едва ли две тысячи. По сравнению с Бостоном это место казалось настоящей дырой. Главную улицу беспечно пересекали коровы, позвякивая колокольчиками, висевшими у каждой на шее. Я с удивлением заметила, что к рогам прикреплены красные тряпочки. Из одного загона пахнуло зловонием полудюжины свиней, валявшихся в топкой черноватой грязи.