Я твоя Кошка

Он даже брился, станком отделяя условную линию ворота от диких зарослей, которые скроет одежда. Такое шерстистое и волосатое безобразие… В жизни бы не подумала, что мне может понравиться нечто подобное. Жесткие линии рук и груди сейчас были словно расслаблены, во сне котик тихо посапывал и даже ножкой подрыгивал, моя радость.

Но и теперь, погруженный в глубокий сон Кот выглядел, как заряженный боевой арбалет, лежащий рядом со мной на постели.

Оборотень, настоящий опасный.

Спи, мой хороший.

Выскользнула бесшумно из нашей постели, осмотрелась, с немалым трудом отыскала наши с ним вещи.

Даже трусы свои все же нашла. Заколдованные они у меня, честное слово.

Аккуратно сложила все стопкой на кресле у изголовья кровати. Еще раз взглянула на Марка и вышла.

Я жена или чем? Пора брать власть в свои руки.

Душ, осмотр помещения, хозяйственная ревизия, план на оставшийся день…

Служебная наша квартирка оказалась уютной студией. Просторная, лаконичная. Кухня-столовая, спальня и странное помещение, напоминающее кабинет. Простая и прочная современная мебель в стиле «южный Прованс», как определила бы его Муля. Беленый дуб, акварельная палитра, светлая мелкая клетка. Практично и мило. Плотные римские шторы на окнах.

Шкафы-купе, стиральная машина в ванной, большой письменный стол в «кабинете», минимум перегородок. А прелесть широкой кровати мы оба успели уже оценить. Светло и просторно. Мне все очень здесь сразу понравилось. И почему-то нет ощущения гостиницы или даже студенческого общежития. Наш временный дом.

Небольшой холодильник был пуст совершенно. Похоже, Марк, ложась на операцию, действительно меня больше не ждал в своей жизни. И на помощь мою не рассчитывал. Это задело. Ну а что я хотела, мужик привык жить один и воспринял моё появление как эпизод. С логичным, хоть и неприятным концом и заголовком на входе: «Все бабы – дуры!»

Я спутала ему все расчеты. Такая вот я молодец. И не стыдно ни капельки. Сама удивляюсь себе.

В морозилке нашлось много мяса. Очень давно замороженного и имеющего уж скорее ценность палеонтологическую.

Но я справилась.

Правда, пришлось мне варить мясной суп, (благо, нашлась упаковка сухих овощей), жарить котлеты, запекать рульку свиную, наверное, на гарнир.

Посуду я всю переставила, чашки тщательно перемыла и перетерла. На этом совесть хозяйственная моя успокоилась и теперь, сидя на кухонной табуретке, я читала сосредоточенно то самое, очень важное для нас обоих письмо.

Чтение увлекательное и познавательное. Взгляд пробегал по убористым строчкам, снова любезно знакомившим меня с моим мужем.

Эти буквы писались продуманно. Почерк смелого, очень разумного и уверенного в себе человека: словно маленькие солдатики, круглые, твердые буквы шагали в решительный бой.

Я читала содрогалась от мысли о том, чего мы практически чудом с Котом избежали. Его странное, очень мужское «Прости»… Как много значительных допущений. А ведь все могло получиться иначе. Или я просто накручиваю себя? Обычная операция, неприятная и болезненная, но пластические хирурги таких делают сотни, наверное. Что же меня заставляло сейчас трястись как осиновый лист?

Перечитала начало письма и остро вдруг осознала:

Выводя эти строки, Марк жить не хотел, просто отчаянно.

Знаки сливались в тоненькие ручейки, слезы текли по щекам, я читала и плакала. Сухие и строгие фразы, но сколько же в них было боли!

Ненаписанной и несказанной, молча вложенной между строк.

«Зверь придет к тебе, обязательно. Если мои расчеты верны, то уже послезавтра. Не пугайся и не отвергай его. Ты все поймешь и почувствуешь правильно, ты настоящая умница», – я закрыла глаза, нервно выдохнув. Да уж, та еще умница, Кошка-Илона. Дел наделать успела, конечно. И нервов ему помотать… Вздохнула и дальше продолжила чтение.

«В архиве отца, который мне передала Гира, нашелся один очень важный документ. Я отправлю его на хранение в схрон Инквизиции, если все пойдет по худшему сценарию, и мое завещание вступит в силу, обратись к Максу с этим письмом и забери его».

Худший сценарий… Самая обычная операция. Он боится врачей? Перестраховывается? На него не похоже. Хотя.. что я знаю о муже своем?

«Пока же тебе нужно знать главное: в любом случае, Зверь свободен».

Так вот зачем Марку понадобилась эта срочная операция. Все равно ничего не понятно. Зачем он тогда рисковал?

«Этот вечный обитатель глубоких Сумерек – раб расшитого колдовским золотом в живой человеческой коже знака. Он принадлежал мне как оружие или предмет. Секретный отцовский документ уверяет: теперь он станет тебе верным другом».

Я вздрогнула. Мой муж, недоверчивый и осторожный, получил в руки настолько серьезные и неопровержимые доказательства, что пошел на чудовищный, по его мнению, риск. И о причинах такого поступка я, кажется, уже начинаю догадываться.