Я твоё отражение

Сейчас — Цербер был в курсе, хоть и прикидывался несведущим перед одним из головорезов Дена — этот отморозок выколачивал бабки из своего должника, причем делал это не так, как обычно поступают бандиты, а по-своему, с «искринкой». Ему не было нужды тащить должника на свою территорию и устраивать там разборки — это было бы скучно и совсем не интересно. Вместе с тремя подручными Денис организовал засаду на пути своей жертвы и просто ждал, когда овца сама явится к пастуху на закланье.

Цербер выбросил окурок и притоптал его подошвой кроссовка — боролся за экологию, не иначе. И весь обратился во внимание.

Ден, как обычно, выжимал из ситуации по максимуму. Сидя на корточках, он смотрел в глаза своей жертвы, бурно жестикулировал, рассказывая очередную свою сумасшедшую байку, упивался страхом.

Понимаешь, брат, мы все в этом долбанном мире одинаковы. Мы родились, чтобы сказку сделать былью, как птенчики, которых учат летать… Мы пару раз взмахнули гребаными крыльями, но не потянули против ветра и сразу долбанулись мордой в грязь. Понимаешь меня? — Ден ловко вскочил на ноги и взмахнул руками, заметно повысив интонацию. — Все, без исключения! Те везунчики, у которых при себе с самого начала имелся е****й парашют, взлетели, взвились ввысь, а мы — хреновы отбросы, остались соскребать грязь с разодранных в хлам морд. Вот. Это. Разница. Между теми, кто получает все и сразу, и теми, кто вынужден сам подниматься наверх.

Ден покачал головой и походил туда-сюда. Сейчас Цербер не мог понять, играет ли парень на публику, или сражается с собственными ненормальными тараканами. Ден выглядел спокойным, даже умиротворенным, но это легко могло быть заблуждением. Цербер полагал, что к Дену хорошо подойдет определение из психологии — возбудимый психопат. Парень был вспыльчивым, легко мог менять свое настроение (не всегда из-за наркоты), по малейшему поводу мог вспыхнуть, как спичка, которую чиркнули об асфальт, и тогда натворить таких дел… Если бы не Цербер, этот придурок, которого в свое время перевели в одиночную камеру из-за жалоб и плохого внешнего вида сокамерников, так и не увидел бы свободы никогда. Цербер выступил в роли благодетеля, правда, потом не раз задумывался, а правильно ли поступил, выпустив зверя из клетки? В то время, когда он это сделал, такой человек — безмерно жестокий, которому все по барабану — был необходим смотрящему для утверждения собственных позиций в криминальном мире. И Ден ему с этим помог. Когда надобность в парне отпала, Цербер так и не смог от него избавиться — глупо, но он в какой-то мере чувствовал ответственность за этого человека. За несчастного психа, которого свела с ума его собственная любимая сестра.

А может, он вовсе не псих? Может, это — его защитный панцирь от суровых реалий жизни? Такие мысли тоже посещали созерцателя Цербера, но он по-прежнему не мог разгадать всех тайн своего «подопечного».

Между тем Ден, развернувшись вокруг своей оси, приметил зареванную фигуристую девушку в коротком платье, которую держал один из его головорезов. Цербер понял, что это — какая-нибудь подружка должника. Наверное, мужчина предвкушал отличную ночку, когда ехал вместе с этой цыпочкой к себе на дачу, но Денис коварно сломал все далекоидущие планы.

— Эй, — тихим вкрадчивым голосом позвал Ден и, подойдя ближе, чуть согнул колени, чтобы лицо девушки находилось на одном уровне с его лицом. — Что тут у нас за куколка?

— Не трогай ее… — слабо пробормотал должник.

— Ден встал вполоборота к нему и поискал глазами кого-нибудь из парней.

— Димка, — Ден махнул головой в сторону заметно побледневшего должника. — Объясни этому мудаку, что не следует перебивать меня, когда я, мать его, разговариваю с дамой!!!

Последние слова Ден закричал, но Цербер даже не вздрогнул — привык к такой манере Дениса вести разговор. Сначала головорез улыбается и еле шепчет, затем по нарастающей — и вот он уже орет, извергая поток ругательств на своего собеседника.

Тот, кого Денис назвал Димкой, естественно, даже подумать не мог ослушаться босса, поэтому, быстро приблизившись к должнику, он провел короткий удар. Девушка раненой птицей забилась в руках парня, крепко ее держащего, и заплакала, громко, с надрывом, размазывая потоки туши еще сильнее по не так давно симпатичному лицу.

— Ну, чего ты? Успокойся, — Ден вновь вернулся в прежнее состояние; его голос стал почти нежным. — Ты боишься меня? Или боишься умереть? Знаешь, это самое глупое — бояться смерти, потому что она неизбежна, как ты ни крути. Ты можешь быть хрен знает каким умником, но ЕЕ, — Ден поднял указательный палец вверх и с пару секунд смотрел на него. — Ее не переиграешь. Никогда. — он вновь перевел взгляд на смертельно бледную девушку. — Все будет хорошо, знаешь? Потому что там, где ты скоро окажешься, меня нет. Совсем.

— Девушка закричала, и Ден наотмашь ударил ее по лицу.

— Заткнись! — заорал он. — Захлопни свой гребаный рот! Все равно ты ничего не изменишь.