Я. Ты. Мы. Они

— Не могу… Она ему сейчас про репетиторство задвигает, что мне нужны дополнительные занятия! Мне! Да у нас Бакс больше знает, чем она!

Последнее замечание меня заметно веселит.

— А папа что?

— Стоит и кивает. Если он ей поверит, то я… то я волосы в розовый покрашу, специально для него!

Я, конечно, возмущаюсь для проформы, а сама жадно вслушиваюсь в его слова. Значит, стоит и кивает! И как это понимать?

— Мамочка, — молит Рома. — Пожалуйста, приди сюда. Иначе я за себя не ручаюсь, сейчас нагрублю же. А ты, между прочим, сама просила, первые два месяца окружающих здесь не пугать!

— Ладно, иду.

Оправдываю я себя тем, что надо идти выручать ребенка. Да-да, только ради Ромы. Мне вообще противно там находиться, смотреть как Инка вешается на НЕ моего мужа.

Медленно иду до троицы, все еще стоящей возле школьных ворот. Рома карикатурно изображает из себя мученика, разве что, только на забор не залез, что б исполнить на нем акт повешения. Инка тоже приняла позу поэффектней, правда, цель у нее совершенно противоположная — продемонстрировать радость от случившейся встречи. Сашка вроде бы тоже выглядит заинтересованным, только не могу понять чем, разговором или прелестями Уссольцевой. Ну, последнее допустим вряд ли, не в конец же он охренел, чтобы заглядываться на другую бабу в ста метрах от меня. Хотя, ах да, он всего лишь таскает их в нашу квартиру, в которой я, блять, шторы меняю.

В общем, пока я иду до них, завожу себя знатно.

При моем появлении сын заметно оживляется, чуть ли не пританцовывая в такте хава нагила. В следующий раз, когда будет изображать из себя безэмоциональное бревно, я ему это припомню. Саша тоже с интересом поглядывает на меня, по сравнению с утром он выглядит вполне адекватным.

— День добрый, — здороваюсь я, останавливаясь за спиной у Уссольцевой. Та не ожидая чужого появления, вздрагивает и нервно оборачивается на меня. Но сразу же успокаивается, поняв, что это всего лишь я. Даже вслух произносит:

— А это ты.

Шикарно просто. Да, это я.

Инна быстро сориентировалась в ситуации, подмигнув мне. Мол, подыграй мне, и быстро залепетала очередную ложь, адресованную Чернову.

— Александр Дмитриевич, познакомьтесь, это моя коллега Быстрицкая Александра Сергеевна. Саш, — это она уже обращается ко мне. — Мы тут обсуждаем успехи Романа в английском языке, ты должна помнить, я тебе про него рассказывала.

Рома в этот момент, пока Инна и Саша его не видят, складывает пистолет из пальцев и подставляет его к своему виску, изображая пиф-паф.

— Ситуация такая, что у Ромы есть все данные для освоения языка, но к сожалению, имеются огромные пробелы в знаниях. Уж не знаю, куда смотрели московские учителя, — Инна продолжает свою речь, при этом не забывая неистово улыбаться. Как у нее щеки не болят после всего этого? — Я рекомендую, Александру Дмитриевичу срочно найти репетитора для Ромы. Лучше всего, если это будет кто-то из учителей, так как тут необходимы академические знания, а не все эти новомодные методики.

Уссольцева явно намекает на себя. Еще чуть-чуть, и пустит у себя на лбу бегущую строку: «Возьмите меня». При чем, возьмите во всех смыслах.

— Саш, ты как моя коллега, должна подтвердить мои слова.

Рома за спиной Инны старательно изображает, как он ее будет душить. Я б, наверное, присоединилась.

— Так, что вы думаете по этому поводу, Быстрицкая Александра Сергеевна? — Саша особенно старательно выговаривает мою девичью фамилию. По пляшущим чертикам в его глазах, понимаю, что будь его воля, он бы мне сейчас шею за это свернул.

— Думаю, что Роману бы хорошая взбучка не помешала. Можно даже ремнем, — говорю я это вроде как взрослым, но сама строгим взглядом кошусь на сына, который продолжает свой цирк за чужими спинами.

Услышав про ремень, он замирает, потом кривится, а затем стучит пальцем по лбу. «Мать, ну ты думай ваще, что говоришь», — перевожу я его послание.

Инна смотрит на меня с непониманием и морщит свой дивный тонкий носик, намекая на то, что я говорю совсем не то, что от меня требуется.

— Надеюсь, что мы пока без ремня обойдемся, — с непонятным мне нажимом изрекает Саша. Зато Рома, в этот момент шлет ему в затылок воздушные поцелуи. Вот кого надо было не театральное отправлять. — Взбучку мы оставим на потом… для тех, у кого проблемы фамильного характера. Ого-го, кажется, кто-то обиделся из-за Быстрицкой.

Уссольцева переводит взгляд с Саши на меня и наоборот. Вроде как и понимает, что что-то тут происходит, но вот информации для полноты картины не хватает.

— Саш, ну что ты тут такое говоришь, — машет она на меня, изображая свое негодование. — Мы же знаем, что насильственные методы — это не наш путь.

По-моему она сейчас говорит, лишь бы что-то говорить. Ее цель — как можно сильнее запасть Саше в память.

— Думаю, что мы все-таки остановимся на варианте с репетитором, — с приторной улыбкой на лице продолжает Чернов. Уссольцева в этот момент уже успевает возликовать, а Рома выкатить глаза. Но Саша всех обламывает. — Александра Сергеевна, вы не могли взять этот вопрос в свои руки и посвятить НАМ несколько вечеров?