Я убил Бессмертного. Том 1

Герда перехватила протянутую в её сторону руку с шаром – единственное, что успел сделать лидер отряда до того, как она врезала ему этим же артефактом по макушке так, что он мигом свалился бесчувственным телом.

Хорошая штука, твёрдая. Ещё три человека – ещё три движения; двое свалились сразу, один попытался дёрнуться в сторону и даже успел схватиться за меч, но четвёртое движение настигло и его. Удары были достаточно сильными, чтобы все четверо потеряли сознание. Демоническая кровь позволяла девушке двигаться быстрее обычных людей, впрочем, даже в ином случае у придурков не было ни шанса.

– Ну, вот, – она обернулась на Сенат. – Они живы, как очнутся – сможешь долго рассказывать им обо всём, что помнишь. Так я пошла?

Сенат по-прежнему не реагировал на её слова, как и вообще на то, что происходило в подземелье. А ещё… Герда только сейчас заметила одну маленькую деталь.

У Сената дёргался глаз. Один из множества, но очень выразительно.

Чего?

За спиной у Герды раздался какой-то шорох; обернувшись, она сделала шаг назад от неожиданности. Позади её стоял крепкий и молодой парень. Тёмные волосы, простая, совершенно не подходящая для Тумана одежда. Но больше всего в его внешности приковывала внимание улыбка – широкая, слегка безумная. А может, не слегка.

– А ты ещё кто? – Герда крепко сжала в руке светящийся шар. – Тоже избранный?

– Я? Не-а, – улыбка парня стала ещё шире. – Я просто Артур Готфрид.

Удар монтировкой по голове был быстрым – слишком быстрым даже для неё. Герда рухнула вниз, к уже валяющимся там четырём телам.

Артур хмыкнул, забрасывая монтировку на плечо, и поглядел на тварь перед ним, которая почти что разлилась по полу нефтяным пятном.

– Сенат, – вновь улыбнулся он. – Да ты как будто призрака увидел.

Глава 22

Меня зовут…

– АРТУР ГОТФРИД?

Ну, да. Не удивлён, что Сенат не забыл мое имя – за столько-то лет.

Сразу ответить ему, впрочем, не удалось. Моё тело словно сдавила тысяча жгутов; Щупальца, или нечто на них похожее, в мгновение ока облепили меня как голодный удав мышку.

Я лишь ухмыльнулся. Конечно, я не мог шевельнуть даже пальцем – у всех свои понятия о гостеприимстве.

– Что-то ты совсем слабый стал, – едва выдохнул я; воздуха в лёгких хватало только на тихий хрип. – Раньше бы удушил.

– То же самое Мы можем сказать и о тебе, – Сенат колыхался, вновь собираясь из расплывшегося пятна; его глаза меняли форму и размер, не отрываясь от меня. – Мы больше не чувствуем былой мощи в твоём теле.

Что сказать… порой на встречах одноклассников люди и не так меняются.

Несколько пастей приблизились к моему лицу; хватка Сената усилилась, чёрная слизь медленно обтекала мою фигуру, заключённую в её объятия. Одна из зубастых челюстей приблизилась так быстро, что я почувствовал себя той девкой из чужого.

– Ты точно АРТУР ГОТФРИД? Ты…

Если бы я не знал старину Сената, принял бы это за угрозу, и, может, испугался бы. Но я знал его; знал его интонации. В голосе… голосах существа слышался страх пополам со щенячьей радостью.

– Хочешь проверить? – я заглянул в те глаза Сената, что были напротив меня; посмотрел, так сказать, прямо в «души».

Какое-то время длилась пауза, существо неловко молчало, а затем я ощутил, как ослабевает хватка.

Как бы сильно мне не хотелось опереться о стену и отдышаться, я остался стоять прямо, даже когда Сенат отпустил меня. Легко улыбнувшись, я похлопал его… поверхности, а затем, выудив из кармана платок, подтёр слюни той пасти, что всё ещё нависала передо мной.

– Вот и отлично.

– Почему ты Нас запер? – бесконечный вопрос в глазах; казалось, Сенат сейчас и сам примет форму вопросительного знака, но он лишь колыхался, как остывающий чёрный студень. – Мы же были союзниками…

Ах, насчет этого, да…

– Были, – признал я, пожимая плечами. – Ну, да. А ты был молод, горяч, вечно хотел выйти один на один против Виссариона…

В то время ему было всего-то несколько тысяч лет; а это в переводе «с хтоническо-чудовищных» на человеческие – где-то на уровне школьника с переходным возрастом. Разумеется, выпускать такого на волю было опасно; Сенат воспринимал весь мир как свою игровую площадку, несоизмерял сил, а о сопутствующем ущербе не заботился и вовсе.

– Но Мы лишь хотели показать Виссариону весь ужас Нашего неотвратимого возмездия… – выдохнули пасти.

А в итоге просто из раза в раз показывали половине населения мира, что такое настоящая глобальная катастрофа.

Ну а если честно… я попросту не знал, что делать с этим существом. Слишком своевольный, слишком опасный, Сенат был мартышкой с гранатой – точнее, бессмертной мартышкой с бесконечным запасом гранат. При должном старании можно было обучить мартышку кидать гранаты только в цель и только по команде, но… те усилия и разрушения, которые случились бы во время «обучения», не стоили результата.

– Прости, – я развёл руками, – так уж получилось, что для тебя было полезнее немного посидеть взаперти.

– Немного? – Сенат резко взметнулся вверх, вытягиваясь, как жвачка. – Для тебя это немного? Десять тысяч лет одиночества! Десять тысяч лет ожидания! Никакой надежды…