Я убиваю

Все заняли боевую позицию – слегка присели, широко расставив ноги и вытянув вперед руки с нацеленными на стеллаж пистолетами. Фрэнк отжал рычаг. Послышался сухой щелчок, и стеллаж, бесшумно повернувшись на хорошо смазанных петлях, сдвинулся с места.

Они увидели глухую бетонную стену и в ней массивную металлическую дверь без всяких петель. Она была вставлена так плотно, что стык створки и косяка был практически невидим. Справа на двери находился штурвал поворотного механизма, какие бывают на подводных лодках.

Оцепенев от неожиданности, все смотрели, словно зачарованные, на эту темную металлическую стену. Каждый по-своему представлял, что или кто скрывается за ней.

Фрэнк слез со стула, взялся за штурвал и повернул. Дверь, как и следовало ожидать, не открылась. Он попробовал покрутить колесо в разные стороны, но быстро убедился, что ничего не получится.

– Не работает. Наверное заблокировано изнутри.

Остальные, опустив оружие, приблизились к двери. Тем временем Фрэнк раздумывал над нелепостью ситуации, глядя на металл так напряженно, словно хотел расплавить его взглядом.

Ты ведь здесь, за этой дверью, верно? Я знаю, что ты здесь. Стоишь там, приложив ухо к этой металлической двери, и слушаешь наши голоса, шум от наших движений. Может, спрашиваешь себя, как мы станем извлекать тебя из твоего логова. Нелепо, но мы задаем себе точно такой же вопрос. Нам придется немало постараться, а кто-то, возможно, положит свою жизнь, лишь бы вытащить тебя из одной тюрьмы и поместить в другую – до той поры, пока смерть не освободит тебя…

Фрэнк вдруг отчетливо представил себе лицо Жан-Лу и вспомнил, какое хорошее впечатление произвел на него диджей при первом знакомстве. Вспомнил, какое у него было убитое лицо, как он уронил голову на руки, сидя за столом, как вздрагивал от рыданий после одного из звонков. Вспомнив, как Жан-Лу плакал, Фрэнк подумал, что теперь этот плач кажется ему издевательским смехом злого духа. А он, Фрэнк, еще так по-дружески разговаривал с ним, когда убеждал не прерывать передачу, и не подозревая в этот момент, что сам же толкает его к продолжению проклятой цепи убийств.

Фрэнку показалось, будто он ощутил сквозь закрытую дверь знакомый запах одеколона Жан-Лу – легкий свежий аромат, отдававший бергамотом и лимоном. Подумал, что если приложить сейчас ухо к холодному металлу, можно, наверное, услышать голос Жан-Лу, теплый, проникновенный, который, преодолев толщу двери, снова произнесет слова, огненным клеймом запечатленные в его сознании.

Я убиваю…

При воспоминании о жертвах Жан-Лу, Никто или как его еще там, Фрэнком овладела неимоверная злость. Злость настолько лютая, что теперь – Фрэнк не сомневался – он разломает эту металлическую дверь голыми руками и вцепится в горло человека, скрывающегося за ней…

Легкий шум вернул его к реальности. Лейтенант Гавен постукивал кулаком по металлу в разных местах и прислушивался. Потом повернулся, и на лице его опять появилось далеко не радостное выражение.

– Месье, думаю, мой Гашо едет сюда с пластитом напрасно. Не хотелось бы вас огорчать, но я все-таки сперва поискал бы возможность пообщаться с нашим человеком, если, конечно, он там. Нужно объяснить ему, что он обнаружен и у него нет другого выхода. Сожалею, но должен предупредить: если он все же не захочет выйти по доброй воле, то сделать это с помощью взрыва будет непросто. Взрывчатки понадобится столько, что половина горы взлетит на воздух.

Одиннадцатый карнавал

Он находится в своем надежном укрытии, в той коробке из бетона и металла, которую кто-то когда-то соорудил под землей из страха перед так и не состоявшимся событием.

С тех пор, как он случайно узнал о существовании укрытия и, впервые войдя сюда, понял, что это такое и чему служит, он содержал его в идеальном состоянии. Кладовая заполнена консервами и бутылками с минеральной водой. Простая, но эффективная система рециркуляции жидкостей позволяет при необходимости фильтровать и пить даже собственную мочу. То же самое касается и воздуха – он очищается в замкнутой системе с помощью фильтров и химических реагентов, которые не нужно доставлять снаружи. Запасы продуктов и воды таковы, что он может спокойно оставаться здесь больше года.