Я умерла в четверг

Итак, школа-интернат для трудных детей имени Святого Владимира, и как я здесь оказалась. Начну с того, что все находящиеся здесь дети не сироты, как вам могло бы показаться. У нас у всех есть родители, какие-никакие, и они от нас не отказывались. Ну, или точнее будет сказать, официально не отказывались. По сути же, им по барабану на нас, иначе ни один родитель не отправил бы ребенка в это место. Ну да ладно.

В общем, это просто школа, в которой дети еще и живут. А на каникулы мы отправляемся домой.

Помню, когда мне было двенадцать, моя семья была почти нормальной. Моя мать почти вышла замуж за нормального человека и почти устроилась на нормальную работу, и почти завязала со своими пагубными привычками. Почти… Но сейчас не о ней. Так вот, тогда, в период, когда мое детство было наиболее близко к понятию «беззаботное», я очень любила один сериал, который шел по телевизору в 16:30 (о, даже время помню). Сериал был как раз таки о подростках, которые жили в закрытой школе-интернате.

Главные героини – три подружки, живущие в розовой комнате, заваленной плюшевыми мишками и блесками для губ. Они ходили в коротеньких клетчатых юбочках, белых рубашках и пиджаках с вышитой эмблемой школы. После уроков они сидели в своем розово-плюшевом раю и обсуждали мальчиков. Или гуляли по огромной территории интерната, вечнозеленой и солнечной, со стрижеными кустами и рыбками в пруду. Просто земля обетованная. И все это без бесконечно ворчащих родителей и скучных обязанностей по дому. Представляете? Как же я тогда мечтала попасть в такое место…

«Бзззз! Вшжжж!» – от звука дрели где-то внизу в моей комнате задрожали стекла, и тряпица вывалилась из дыры в окне. Поток воздуха со свистом пронесся по комнате.

О, завхоз!

Да, в нашем интернате он же и рабочий. Сам отдал поручение – сам же и выполнил. Удобненько, знаете ли. И ни перед кем отчитываться не надо. Где уж там до рыб в пруду?

Пойду скорее поймаю его, чтобы он, наконец, посмотрел мою батарею.

В общем, так как я застигла нашего завхоза-разнорабочего врасплох, и он не успел придумать отговорку: обед уже закончился, а до конца рабочего дня было еще много времени, ему ничего не осталось, как посмотреть мою злосчастную батарею.

Однако ситуацию это особо-то не поменяло. Я не совсем поняла, в чем там проблема, несмотря на все многословные объяснения завхоза. Но совершенно точно было ясно, что решение этой проблемы может быть только одно – замена радиатора. И так как комната официально не предназначена для проживания, да и вообще, это не комната даже, то и денег на замену этой батареи у интерната нет. Но завхоз сказал мне, что это не такая уж и дорогая вещь, и мои родители вполне могли бы ее приобрести. А он бы с радостью проделал всю необходимую работу по замене за символическое булькающее вознаграждение.

М-да. Это тоже не особо-то утешительно, учитывая, что моя мать всеми правдами и неправдами сбагрила меня в этот интернат еще за две недели до начала семестра (то есть в середине августа), усвистела в неизвестном направлении, и с тех пор от нее не было ни слуху ни духу. Но даже если бы я и знала, где она и могла с ней связаться, то на 100% уверена, что никаких денег мать бы мне не выделила. А других родственников у меня нет. Ну, кроме папы-космонавта. Может, маякнуть ему, чтоб скинул мне с орбитальной станции немного деньжат?

Вы, наверное, думаете, что это плохая шутка, да? А вот моя мать так не считает. Потому что она на полном серьезе травит мне эту байку на протяжении всех моих пятнадцати лет. Ну, о том, что мой отец – космонавт.

Конечно, когда мне было пять лет, все это было очень мило, и я искренне в это верила, как в Деда Мороза. Когда мне было девять, и одноклассники из многочисленных школ, все как один, высмеивали меня, то можно было придумать что-нибудь поубедительнее, или хотя бы сказать мне, чтобы я не рассказывала другим о своем папе-космонавте. А спустя пару лет, когда не только все вокруг, но и я сама прекрасно понимала, что нет никакого космонавта, пора было и правду сказать. Или, на худой конец, соврать, что мой папаша, кем бы он ни был, умер еще до моего рождения. Нет, ну правда, это же классика и самый легкий вариант. Почему бы ей просто не выбрать его?

Но мои унижения никогда сильно не беспокоили мою мать. Ее и свои-то унижения, если честно, не особо колыхали. Так что она упорно продолжает толкать свою бредовую байку для пятилетнего ребенка. До сих пор! Вот так-то.

А когда я ее спрашивала, почему она встречается со всей этой бесконечной чередой неудачников, если у нее есть целый космонавт (а она никогда не упоминала, что они расстались), она говорила, что я еще малявка и ничего не понимаю, а мой отец – мудрый человек, и он все-все поймет.

Нет, ну серьезно?! Правда? Да уж! Женщина без образования, работы и вообще какого-либо рода деятельности, страдающая всеми зависимостями, какие только могут быть и космонавт. Классная парочка, колоритненькая такая. Где уж мне понять?