Я унес Россию. Апология русской эмиграции

В-третьих, что Радость была Великая и Нечаянная, тоже было очевидно. Никакого заговора — или приведения такового в злодейское исполнение — я не видела и не вижу. Гн. А. ничего тут мне не доказал. Мою ссылку на факт болезни (последнее свидание с отцом 21-го декабря 1952, “красное лицо”, “бросил курить” и т. д.) он не приводит. Вместо этого — ссылается на индийского посла, который-де замечает, что Сталин “был здоров” при их последней встрече в феврале. (Замечу здесь: индийцы народ хилый, для них 73-летний активный деятель выглядит здоровым. К тому же посол, кажется, вообще впервые видел Сталина. Как ему и судить? Как можно вообще судить о здоровье лица, с которым абсолютно незнаком? Не понимаю).

Однако г-ну Авторханову сей отзыв важнее моего, так как подтверждает его спекуляцию. При всем моем личном (человеческом) отношении к Берии, я не могу согласиться с версией преднамеренного умервщления. Это — версия и спекуляция.

Что Берия чуть не прыгал от радости, когда естественная смерть наступила, — все видели. Так он ли один прыгал от радости? Таковых — в тот момент — были тысячи и тысячи. Что ж: всех их обвиним теперь в “заговоре на жизнь”?

Это есть эмоциональное перехлестывание через факты, которыми мы располагаем. Принятие желаемого за действительное. Солженицыну куда как хочется, чтобы тугана убили, — он и пускает полунамек-полусплетню, что “возмездие состоялось”. Что ж, и Берии памятник за это ставить будем? Или — помянем в молитвах?

В четвертых: Я же пишу в “Одном годе”, что в тот момент “… каждый хотел — и мог стать Великим Освободителем. В том числе и Берия”. Хотел — и мог. Однако знамя Великого Освобождения вырвал у всех из рук Никитушка, хитрый мужичок-дурачок. Как в сказке — обскакал всех! Только без юмора возможно принять этого “деятеля” всерьез 

— и все его мемуары… Господи, белиберда какая. Удачливый мужичок-дурачок Никитушка (чем не Иванушка?..) всех обхитрил — даже коварного Берию. Ну чем не волшебная сказка?

Однако и сказке бывает конец — и Никитушке напомнили, что он не деятель, а персонаж фольклорный, как Петрушка. И — убрали веселого Петрушку в его соответствующий ящичек. Finita la comedia. Заметим здесь: надо подождать, пока пройдет время и опубликуют мемуары (истинные!) Анастаса Микояна: вот кто имел холодный ум всегда: он и напишет историю. Однако не будем и его подозревать в объективности.

Объективная история сов. режима может быть написана только извне СССР — и не г-ном Авторхановым (эмоционален тоже, к сожалению!), а каким-нибудь профессором Harvard' или Oxford'a. Абсолютно необходимо англосаксонское рациональное fair play и объективность, чего у русских (прошу меня простить!) нет.

Солженицын с его “историей” — ничего, кроме эпилепсии и одержимости, не откроет миру. И никакие исследования с позиции одержимости, ненависти и истерической склонности всюду видеть убийства, не помогут раскопать истинное положение вещей.

Ленина не отравили (сам вогнал свой мозг в необратимый склероз). Горького не отравили! Подхватил грипп от своих малых, обожаемых внучек (свидетельство известного педиатра Г.Н.Сперанского). Жданова не убивали: помер своей смертью, больное сердце (каждый раз, как звонил телефон, наступал припадок — свидетельство близких).

Маму мою никто не умерщвлял! Сама решилась на это. (Были до нее — Маяковский, Есенин, многие другие. Это было в воздухе). Отец помер от удара — оставив себя без врачебного надзора (Виноградова посадил) — и его оставили без врачебной помощи, когда удар случился.

Возложим сие на плечи всех тех, 

кто правил (и правит) Россией и посейчас. Философия этих людей жизнь во внимание не принимает. Что все они способны переубивать друг друга — прямо или косвенно, — я не сомневаюсь и не сомневалась (когда убегала оттуда).

Что оппозиция Сталину была наверху в 1952—53 — весьма вероятно. Да и он сам — под воздействием высокого давления — не помнил, что творил. Безусловно — думал о скорой смерти и думал, как и кому передать власть. В этом — и вся штука.

Жданов был слаб и труслив, повторял без конца: “Только бы не пережить!” — (близким), что означало, что он никак не претендовал в наследники престола. Он этого страшился. Лечил его преданный семейный врач, Гаврила Иванович Майоров (уж никак не сионист!); и вскрытие делали в ванной комнате, на Валдае — в той даче, которую построили как правительственную резиденцию для отца; он там никогда и не побывал. Семья Ждановых боялась, что Гаврилу-лекаря обвинят в “злодейском лечении”. Все возможное делали, чтобы выразить Гавриле полное доверие и сочувствие. Однако — час настал — и Гаврила Иванович попал не то в сионисты, не то в шпионы. “Молодую NN” я видела где-то на вечеринке. Ничего особенного в этом факте нет. Никакой тайны, как это кажется г-ну А.