Я в моей голове 1-2

В пальцы свои дышу — не обморозить быСнова к тебе спешу Ладожским озеромДолго до утра во тьму зенитки бьют,И в прожекторах «Юнкерсы» ревутПропастью до дна раскололся лед,Черная вода, и мотор ревет: «Вп-р-р-раво!»Ну, не подведи, ты теперь один. Правый

Фары сквозь снег горят, светят в открытый ротСсохшийся Ленинград корочки хлебной ждетВспомни-ка простор шумных площадей,Там теперь не то — съели сизарейТам теперь не смех, не столичный сброд —По стене на снег падает народ — голодИ то там, то тут в саночках везут голых…

Закончил петь. Тетя Света молчит и смотрит в пол. Поднимет голову, в глазах слезы.

— Много слышала и читала о блокаде. Но таких песен еще не было. Даже мурашки по телу пробежали. Хорошая песня, но боюсь, не пропустят ее. Слишком она … откровенная, что-ли. Слушаю тебя и как в кинохронике перед глазами встают сцены блокады, — признается.

— Под впечатлением кинохроники и написал, — сообщаю.

— Ты знаешь, племянник, что у тебя талант песенный? Обещаю, все сделаю, чтобы тебе помочь, — торжественно говорит.

У меня даже совесть проснулась от ее слов. «Сволочь, ты Серега! Но цель того стоит. Если у меня все получится, то обязательно тете Свете что нибудь хорошее сделаю. Не забуду!» — клянусь про себя.

— Еще спой чего-нибудь свое, — прерывает она мои терзания.

— Вот, для женщины недавно написал. У знакомой девочки отец дальнобойщик попал в аварию, — информирую и пою «Дальнобойщик»:

Во тьме бегут фонари

Где же, на какой дороге мой милый другОн затерялся вдалиИ мужские руки сильные держат руль…*Зубков И., Арсеньев К.*

Тетя только головой покачала в восхищении и изобразила аплодисменты. Спел ей «Половинку». Затем «Романс». Закончил «Городским цветами».

Эти песни ей тоже понравились и она предсказала:

— Я уверена, что все у тебя получится, и ты станешь знаменитым песенником, а может певцом. Пойдем чай пить, гений малолетний, — предлагает, поднимаясь с кресла. И проходя мимо, ласково взъерошила волосы, улыбаясь.

Наутро в киоске «Союзпечать» купил карту Ленинграда со схемой метро и отправился к Смольному. Полюбовался фасадом, знакомым по фильмам и картинкам. Походил вокруг и по прилегающим улицам. Явных постов охраны не приметил.

«Может взять чайник и пройти в здание. Пошататься по коридорам, спрашивая у встречных про кипяточек. Глядишь, на Романова наткнусь, как в фильме солдат с ружьем встретил в свое время Ленина? Или это было в Таврическом дворце? Не помню», — мысленно подшучиваю над собой и спрашиваю у обычной молодой женщины:

— Вы не подскажите, как пройти в ОБКОМ КПСС? «Сами мы не местные», — мысленно добавляю, продолжая веселиться.

Она с удивлением оглядывает меня. Похоже, я в своем модном «прикиде» не подхожу для солидного учреждения. Понимаю ее сомнения.

— А тебе зачем? — интересуется на всякий случай (понимаю).

— На прием попасть, — отвечаю, стараясь выглядеть наивным.

Она еще раз оглядывает меня и предлагает:

— Письмо напиши и изложи свою проблему или предложение. Сочтут нужным, тебе придет приглашение на прием. Или вон там находится Общественная приемная Общего отдела (показывает рукой на угол улицы). Там тебя выслушают и запишут на прием. Только туда нужно идти с паспортом. Приглашение на прием тебе потом тоже пришлют по почте.

Благодарю за исчерпывающий ответ. Меня не устраивает подобный сценарий. «Что я могу написать неизвестно кому, чтобы меня принял сам Романов? Если напишу про песни и ВААП, меня направить могут в отдел, занимающийся культурой. И то вряд ли, увидев прописку. Отпишут совет обратиться со своим желанием в местный или областной отдел Культуры. Если напишу о неуловимом маньяке Григорьеве, то мне предстоит встреча с милицией, а потом предполагаемый ранее неблагоприятный сценарий», — анализирую мысленно, направляясь в указанном направлении, и прохожу мимо входа в приемную. «Надо искать неофициальные пути», — решаю. «Что мне может рассказать Эдик или тетя дополнительно?» — задумываюсь.

Пока есть время, решил посмотреть ассортимент и на цены в антикварных магазинах. Посмотрев по карте, отправляюсь на Невский проспект. Там зашел в букинистический магазин и у продавщицы выяснил приблизительные адреса ближайших магазинов. Посетив пару магазинов, решил, что нечего менять «шило на мыло». К Соломонычу тропинка протоптана и пока всех и все устраивает.