Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы

- Конечно, конечно… Гестапо! Как не знать, знаю…

 

Затем, придя в себя, мой собеседник с оттенком благородной брезгливости на лице:

- Я так понимаю, Иосиф Виссарионович, это…

- Смелее, я не укушу!

- …Шантаж?

Излишне жизнерадостно восклицаю:

- Конечно, Борис Михайлович! Это – именно шантаж и ничего больше.

Затем, на полном серьёзе:

- Но совсем небольшой. Скажите ему: товарищ Сталин не требует от него предательства – ни Рейха, ни Фюрера, ни германского народа. Скорее даже наоборот! Вождь Советского Союза, как союзник союзника просит об небольшом одолжении…

После совсем небольшой паузы:

- …Мне нужен достоверный компромат на Лоуренса Штейнгардта - американского посла в СССР. Лучше всего, если это будут доказательства его работы на «Абвер».

Как известно, именно эта сволочь инициировала «Моральное эмбарго», с введением которого мы перестали получать доступ к «Пещере Алладина» - к американским технологиям в области авиапромышленности, то бишь…

Да и не только к ней.

 

Смочив горло уже остывшим чаем, продолжаю:

- Ежели по реакции Канариса увидите, что наш друг Вилли и британская «МИ-6» - не имеют ничего общего, зайдите с другого конца. Тот явно встретится с Вами не просто так – поболтать об перспективах урожая картошки… А желая знать: кто из тех девяти - получивших по экземпляру «Барбароссы», работает на покойного Берию.

- Вот Вы ему и намекните, что согласны «баш на баш»: мы сдаём ему своего «крота» в «Oberkommando des Heeres» (Объединённое Командование Вермахта (ОКВ)), а он нам организует письменный компромат на Лоуренса Штейнгардта.

Шапошников с непонятным выражением на своём породистом - слегка напоминающем лошадиную морду, лице:

- И кого мне назвать, если тот согласится?

Энергично машу руками, как «Сеятель» на известной картине Оси и Кисы:

- Э, нет! Так дела не делаются, Борис Михайлович! «Сперва – деньги, потом – стулья»! Можно и наоборот, конечно… Но только деньги всё равно вперёд! Так и объясните нашему камраду Вилли.

 

Ну, вроде всё, да?

Осталось только условится о связи:

- Обо всех подробностях давайте знать срочными телеграммами по линии НКИД: «Москва, Иванову…».

- Кто такой «Иванов»?

Вздыхаю:

- Тот, кто сидит перед Вами, Борис Михайлович.

- Ах, да…

- Сами же подписывайтесь: «Демотиватор». Отныне, это – ваш оперативный псевдоним.

Тот, не сумев удержаться от любопытства:

- «Демотиватор»? Никогда не слышал этого слова… Что это такое, Иосиф Виссарионович?

«Забавная картинка с надписью, предназначенная для создания хорошего настроения».

- Совсем не то, что Вы подумали. Но это уже не важно.

 

«Так, так, так… Что ещё забыл? Ах да – «легенду», почему я задержал Шапошникова после совещания».

Предварительно взглянув на часы, спрашиваю:

- Если будут спрашивать, Борис Михайлович, отвечайте что я Вас дрючил по поводу расположения укрепрайонов на «Линии Молотова»…

 

***

Строительство «Линии Молотова» стартовало летом 1940-го, особо интенсивные работы должны начаться весной этого года.

Основу её должны были составлять двухэтажные бетонные коробки – «долговременные огневые точки» (ДОТы) с толщиной стен до двух метров и перекрытиями до двух с половиной – выдерживающими попадание крупной авиационной бомбы. Стандартное вооружение – пушка (76-ти или 45-ти миллиметровая) и два-четыре станковых пулемёта.

В каждом ДОТе имелась казарма на два десятка человек, склад продовольствия и боеприпасов, артезианский колодец и туалет.

Благое вроде бы начинание: рассчитанные на длительную оборону и расположенные взаимно прикрывающими друг друга группами, ДОТы «Линии Молотова» должны были надёжно прикрыть страну от вторжения с Запада на период мобилизации и развёртывания РККА…

Но!

Во-первых, они априори не могли быть достроены до начала «Барбароссы».

Во-вторых, долговременные сооружения возводились непосредственно по восточному берегу Западного Буга - вдоль границы на виду у немецких наблюдателей, отчего даже не была возможной их пристрелка с целью определения секторов огня. Таким образом, положенная всеми мировыми уставами (даже у эфиопских негроафриканцев!) полоса предполья не создавалась, а расположение ДОТов не обеспечивало их своевременного занятия - не только полевыми частями прикрытия, но и даже специальными «уровскими» подразделениями. Не говоря уже о невозможности установления в приграничную реку, таких неизменных и обязательных атрибутов всякой уважающей себя полосы укреплений - как колючая проволока, противотанковые рвы и минные поля.

 

В «реальной истории», такое заметил даже такой - относительно далёкий от фортификации человек, как Первый секретарь Компартии Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, который в докладной записке на имя Сталина писал так: