Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)

Переоценка своих и недооценка возможностей противника и, жадность иметь всё и прямо сейчас - которая не одного фраера сгубила.

«Положение с горючим:

После 1.10 в нашем распоряжении будет следующее количество горючего: 380 тыс. тонн в месяц (за счет собственного производства) плюс 320 тыс. тонн в месяц (за счет импорта). Итого 700 тыс. тонн в месяц.

Нам требуется для вооруженных сил и промышленности: 570 тыс. тонн в месяц (не считая количества горючего, необходимого для ведения операций) и 125 тыс. тонн в месяц – для зависящих от нас стран, а также 130 тыс. тонн в месяц – для Италии. Это составит 825 тыс. тонн горючего в месяц. Следовательно, дефицит горючего превысит 120 тыс. тонн.

Недостающее горючее (120 тыс. тонн) мы надеемся получить за счет следующих мероприятий:

– сокращения потребления горючего гражданским населением на 10 тыс. тонн;

– увеличения производства горючего в Германии на 40 тыс. тонн;

– экономии потребления горючего в Италии на 30 тыс. тонн;

– экономии потребления горючего в зависимых странах на 15 тыс. тонн;

– сокращения общего потребления на 25 тыс. тонн.

Всего это должно дать в общем 120 тыс. тонн.

При нынешнем положении с горючим проведение крупных операций невозможно.

в. Каучук. В стране имеется 7 тыс. тонн каучука – количество, как раз необходимое для подводных лодок и автомашин. Положение с каучуком очень напряженное».

Как можно это «положение с горючим» ещё больше усугубить?

Только устроив хорошенькую заварушку в Румынии – в главной европейской «бензоколонке».

Звонок Меркулову:

- Подготовьте мне справку по румынской нефти: сколько её и как добывается, где хранится, как и куда транспортируется и имеется ли нефтепереработка на месте.

На мой взгляд этой фразой написанной на 51-й день войны (11 августа 1941 года, понедельник), можно завершить изучение «Военного дневника»:

«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся.