Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ)

Так как фамилия была произнесена без приставки «товарищ», я понял что дела ОЧЕНЬ(!!!) плохи…

Стараясь держать себя в руках:

- Какое отношение имеет мой Васька к «Академии Генерального штаба»? Где их пути с Лаврентием Палычем успели пересечься и, почему я как рогатый муж - узнаю об этом последним?

Калинин, тряся козлиной бородкой проблеял на последний вопрос… Мне показалось что с изрядной ехидцей:

- Опасаясь за твоё здоровье после «микроинсульта», Коба, мы решили, что так будет лучше.

Что называется – «моим же салом и мне же по мусалам».

- Хорошо… Тогда почему никто из Политбюро не поехал лично выяснить что происходит?

Молотов глянув на шикарнейшие наручные часы, явно не от отечественного производителя:

- Поехал товарищ Хрущёв. Скоро – с минуты на минуту, он вернётся и всё нам подробно расскажет.

И тут я понял, что дело обстоит ещё хуже, чем я даже опасался:

Ибо, где Кукурузник – там беда!

Ну, что оставалось делать?

- Харошо…, - сказал я, продолжая не спеша нарезать круги по кабинету, - давайте подождём товарища Хрущёва.

В принципе, ещё рано впадать в отчаяние. Мнится мне, что вместо Хруща Кукурузного - в кабинет «с минуты на минуту» заявится Власик с Корзинкиным, да бойцами полка кремлёвской охраны.

И тогда всё будет «тип-топ», пусть и без товарища Берии…

***

Так что же всё же случилось?

Видимо встревоженный слухами про арест отца Василий, сперва попытавшись дозвониться (а телефон на Ближней даче я лично отключил), поехал на Ближнюю дачу и увидел там подтверждение ходящих в народе слухов – блок-пост НКВД, не пустивший его к нему. Наговорив сперва сгоряча грубостей, Василий возвращается в Москву и обращается за помощью…

К кому…?

Остановившись, я недолго постоял пристально рассматривая лица членов Политбюро, затем двинулся дальше.

…Конечно же он знал всех соратников отца лично и мог обратиться хотя бы к Ворошилову.

Но он обратился к другу семьи!

Кто это?

Правильно – Никита Сергеевич Хрущёв, который в начале 30-х годов учился в московской Промышленной академии, где познакомился с Надеждой Аллилуевой – женой Сталина и матерью Василия, через которую и сделал столь стремительный взлёт во власть.

Друг матери (я в хорошем смысле этого слова), это обычно и друг её детей – друг семьи, короче.

Но что произошло дальше?

Чтоб ответить на этот вопрос, надо более внимательно приглядеться к этой исторической личности…

***

В голове у меня, калейдоскопом пронеслись отрывки «послезнания» про Никиту Сергеевича Хрущёва – про эту воистину - трагикомичную личность и, к его появлению – «картина маслом» была готова.

Обычно официальные историки, а вслед за ними российские обыватели из «хавающего пиала», представляют Никиту Сергеевича этаким придурковатым «волюнтаристом» и дурачком во вы… вши…

Да, как же её?

Во вывшиванке!

Но это не соответствует действительности от слова «вообще». В действительности, Хрущёв был матёрым «аппаратным бойцом», очень умным от природы человеком и прекрасным руководителем…

Иначе как бы он стал во главе СССР после смерти Сталина?

Чудес в политике не бывает, деточки!

Кроме того, Хрущёв был лично храбр не только как «подковёрный бульдог» - но и как человек. Например, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Петров - рассказывал такой случай, свидетелем которого являлся:

«…Никита Хрущев, должен я вам сказать, был человеком не робкого десятка. В первый и последний раз я видел Никиту Сергеевича на Курской дуге, в 43-м. Вокруг рвались снаряды, а Хрущев как ни в чем не бывало бравой походкой шагал по передовой. За ним с портфелем в руке тащился его адъютант. Хрущев подходил к бойцу, благодарил за службу и вручал ему орден. Причем, чтобы сделать это, Никита Сергеевич был вынужден нагибаться, поскольку не каждому награждаемому приходило на ум выпрыгнуть из окопа и принять награду как подобает…».

«Простота» же Хрущёва – она сродни той, что хуже воровства.

Имидж простоватого, но старательного сельского паренька - служил ему отмычкой во власть. Никому и в голову не могло прийти, что «Микитка» мутит что-то своё - поэтому ему доверяли, его опекали, с ним делились сокровенными тайнами. Над ним подшучивали, на него смотрели свысока, к нему относились со снисхождением – как к умственно отсталому…

Наконец, Хрущёва ценили как отличного исполнителя.

Но никогда не относились всерьёз как к политику!