Я, Великий И Ужасный (СИ)

Курьер, получив ответ, что представители посольства непременно явятся к предложенному сроку, тут же отбыл, сообщив на прощание, что господин держатель печатей и жезла пришлёт завтра своих людей, которые сопроводят уважаемых гостей к дому благородного Падлы-Тушхи. На что пришлось его поблагодарить ещё раз.

Я же задумался: брать завтра с собой Тагора или отправиться одному. Хотя последние два года интенсивного общения с тенхорабитами и купцами неплохо подтянули мой вохейский, что наглядно показали Цхолтум с Шутир-Шуфой, то и дело приходилось сталкиваться с незнакомыми словами и выражениями. Да и насчёт вроде бы понятного не было железобетонной уверенности в том, что мне всегда полностью доступен смысл фразы. Разузнать дорогу у встречных или поторговаться на рынке за кусок козьего сыра нынешний уровень языка мне вполне позволял, но вести деловые переговоры в одиночку, без помощи человека, хорошо знающего все тонкости и нюансы речи, было просто опасно.

С другой стороны точно также опасно оставлять моих папуасов одних без присмотра кого-либо из нас двоих. Особенно Гокурегуя. Лучше бы "зиц-председатель" вообще не знал вохейского.... Вон, опять уже успел напробоваться кислятины из заботливо принесённого слугою кувшина. Такутонку, правильно истолковав моё раздражение, изобразил лицом: "Ну что я могу поделать".

Проклятый ванимуев родственничек слушался только меня с тузтцем, да худо-бедно проныру-бонкийца, но даже в нашем присутствии то и дело накачивался вином до поросячьего визга. Буянить не буянил, просто сидел и доставал окружающих монологом, который становился всё более бессвязными, а когда доходил до кондиции, вырубался на месте. Но лучше бы он кидался на окружающих - по крайней мере, мои орлы, слегка намяв бока, элементарно бы скрутили дебошира и оставили просыпаться, как уже приходилось поступать с парой товарищей, не осиливших чересчур крепких для нетренированных дикарей заморских спиртных напитков.

Увы, мало того, что у уважаемого "зиц-председателя" в таком состоянии усиливалась врождённая любовь поговорить, так под воздействием алкоголя он начинал воображать себя не подставной фигурой, а действительно важным государственным деятелем, направленным Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками с поручением за границу. Сонаваралингу-таки же Гокурегуй начинал воспринимать чуть ли не как самозванца, который в нарушение воли Раминаганивы присоединился к посольству и присвоил неположенные полномочия. Меня с Тагором "господин чрезвычайный и полномочный" побаивался, потому бредни свои изливал на остальных "макак", в том числе и Такутонку. Бонкиец обычно хмурился, понимая, к чему может привести такое вот поведение родственника одного из самых дельных и толковых членов Совета Солидных и Разумных Мужей. Семеро оставшихся бойцов же откровенно забавлялись над несущим ахинею "зиц-председателем": приврать и преувеличить у папуасов проходит скорее по части искусства риторики, нежели морально осуждаемого, но не так же откровенно и глупо, тем более, испуганно замолкая при появлении "самозванца" и его "приспешника".

Увы, пройдоха Такутонку слабо представлял все возможные последствия: в глазах своих спутников Гокурегуй себя посмешищем выставляет - это невелика беда, а что будет, если без моего или тагорова пригляда к нам "на огонёк" заглянет какой-нибудь местный "фрукт". Остаётся только догадываться, чего наговорит и наобещает вообразившая себя самостоятельной марионетка. Нет, без присмотра мархонца оставлять нельзя. Бонкиец, хоть и успел доказать свою сообразительность участием в некоторых щекотливых делах, здесь плохая "нянька" - мало того, что перед ним "зиц-председатель" и взбрыкнуть вполне способен, так у Такутонку и познания вохейского на уровне: "здравствуй", "хорошо", "зарежу", "вино", "мясо" и "ноги раздвинь". Чего недостаточно для контроля над "господином послом" с просыпающейся по пьяни манией величия.

Потому утаскиваю экс-наёмника в дальний угол веранды. Там как раз стоит скамеечка, расположенная подальше от дверей и окон. Слуга тут же ставит рядом переносной столик, где появляется вино и фрукты с мясом. Тузтец лёгким наклоном головы благодарит его. Вытягиваем ноги, и, дождавшись исчезновения прислужника, я начинаю на папуасском: "Что скажешь про этого?"

-Не думал, что можно так быстро превратиться в пьяницу - прекрасно поняв, о ком идёт речь, качает головой тот, стараясь поменьше употреблять вохейских слов.

-Печально - продолжаю - Просто опасно оставлять его без присмотра. Моего или твоего.

-Согласен.

-На завтрашнюю встречу с Тушхой идти одному мне нельзя. Я недостаточно хорошо знаю вохейский. Но ты же нужен здесь, чтобы наш почтенный благородный посол - с сарказмом в голосе произношу присвоенное на время выполнения миссии звание Гокурегуя - Не пообещал местным пройдохам Солнцеликую и Духами Хранимую типулу-таками в жёны какому-нибудь "держателю печатей и жезла", а Пеу в качества приданного.

-Тогда надо искать Хиштту - мгновенно предложил Тагор.

-До следующего вечера найти его успеешь? - интересуюсь.