Я, Великий И Ужасный (СИ)

За школьниками шагали работники мануфактур: в основном столичных кирпичных, гончарных и ткацких, но также отметились хонские литейщики с типографами и производителями бумаги, а также металлурги Кесу. Среди коричневокожей массы выделялись светлыми пятнами вохейцы. Все, в независимости от национальной и профессиональной принадлежности, гордо несут свои орудия и изделия.

После колонны мастеровых валили прочие тенукские обитатели. По случаю праздника все увешаны ожерельями. Барабанщики выбивают ритм, трещотки и дудки вторят ударным, народ приплясывает в такт музыке. Ребячья мелюзга снуёт между взрослых. В общем, в отличие от предыдущих демонстрантов, рядовым столичным обывателям ощущение торжественности момента не мешает веселиться по полной.

Замыкает шествие несколько широких телег, каждая запряжена шестёркой быков. На платформах возвышаются живописные композиции, демонстрирующие плоды, коими богаты владения Рами: корзины корнеплодов, снопы с вохейскими этешем, сетки с пальмовыми орехами, гроздья бананов - эта новинка, завезённая попутно с крупным рогатым скотом, приживается повсеместно, разнообразя папуасский рацион. По сравнению с привычными мне, тагирийские бананы мелковаты и не такие сладкие, но туземцы уплетают за милую душу. На последней телеге возвышаются клетки со свиньями и "курами".

Ну, всё, конец. Можно перестать изображать мумию Брежнева на мавзолее. Подданные Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками, прошагав под стенами дворца, рассасываются в южном направлении - там, на полянах вдоль берега Малой Алуме, их ждёт продолжение праздника. Угощение сегодня частично из кладовых правительницы, а недостающее уже забота самих отдыхающих. Ну, а лиц, приближённых к монаршей особе, ждут накрытые столы возле старого жилища нашей повелительницы. Все уже потянулись с балкона. Я уходил практически последним - за мной шли только трое гвардейцев.

"Так, что там у нас?" - спрашиваю своего секретаря.

Пиршество ещё продолжается, но Рами свалила почти сразу, мотивируя необходимостью кормить пятимесячную дочку. Я пробыл чуть дольше Солнцеликой и Духами Хранимой, благо моё исчезновение объяснять никак не требовалось. Чужеземцам всё равно: ну ушёл любовник местной правительницы, да и ушёл. А папуасы в массе своей только рады, что страшный сонайский колдун покинул застолье - теперь хоть можно расслабиться, не опасаясь, что тот порчу какую-нибудь нашлёт. Немногим из пирующих, которые действительно рады обществу Сонаваралинги-таки, тем более, не нужны оправдания - мало ли зачем мне понадобилось отлучиться, дел у Уст, Глаз и Десницы типулу-таками хватает.

"Из Мар-Хона передали письмо почтенного Хиштты, которое привез "Каноку Завоеватель". Из Тин-Пау отчёт управителя Киратумуя. Мастера Чирак-Шудай и Турвак-Шутма прислали свои поздравления по случаю годовщины занятия Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганивой престола Пеу, а также подробное описание своих достижений и проблем, которые способен помочь решить им Сонаваралингатаки. Также просьбы и предложения товариществ чужеземных торговцев и трёх хозяев мастерских" - без запинки произнёс Кутукори, указывая на стопку бумаг и папирусов в левой части стола.

-Ещё что?

-Жалобы и прошения обитателей Текока, Ласунга, Кехета, Вэйхона Кесу, Кане, Талу, Темуле, Тесу и Сунуле. На имя нашей повелительницы. Частью составлены самими жалобщиками либо с их слов родными или знакомыми, частью - записаны в приёмной типулу-таками писцами - рука моего секретаря дёрнулась в сторону куда более значительной стопки.

И тут же бунса добавляет: "Ещё рассказ начальника регоев Тенука почтенного сотника Кахилурегуи о делах в столице и окрестностях, записанный писцом Тирамке. И письма наставников Тонеки и Тагора о делах в Обители Сынов Достойных Отцов. И сведения о количестве ракушек тонопу, поднесённых жителями тринадцати земель мархонскому святилищу Тобу-Нокоре. Отдельно белых и розовых по всем областям и деревням" - Кутукори указывает на третью стопку - побольше первой, но поменьше второй.

"Давай, письма Чирака и Турвака" - решаю я. Настроение после многочасового стояния истуканом не очень. Так что лучше начать с приятного - например, с отчёта наших главных металлурга и оружейника.

Молодой бунса взял несколько листов серой бумаги производства тенукской мануфактуры мастера Кушмы-Нубала и начал читать: "Почтенному Сонаваралинге-таки, Глазам, Ушам, Устам и Деснице Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганивы. От управляющего железоделательными и медеплавильными мастерскими повелительницы Пеу Чирак-Шудая...."