Я, Великий И Ужасный

Возможно, набившаяся в Цитадель публика рассчитывала на шоу, но я жестоко обманул ожидания почтенных, и не очень, мархонцев и гостей порта. В нескольких фразах изложил суть дела, поинтересовался у присутствующих, не желает ли кто-нибудь поправить, дополнить или в чём-нибудь опровергнуть меня, уточнил о состоянии здоровья серьёзно потерпевших с обеих сторон, удостоверившись в том, что жизнь их вне опасности. Потом подсудимые дали признательные показания. После чего я вынес решение: местному оболтусу по имени Похотонку - учитывая явку с повинной, год "улагу" в Бунсане. Тагирийцу - работать на семьи пострадавших от его рук, в соответствие с папуасскими обычаями. Тут же пришлось сделать заявление, адресуясь как к тем, на кого назначенному соотечественниками "козлом отпущения" предстояло пахать ближайшие месяцы, так и к его соплеменникам: "Пусть семьи дареоев Топирикуру и Такни помнят, что чужак, который будет работать вместо их родственника, находится под защитой Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками и её верного слуги Сонаваралинги-таки. Я буду следить, чтобы Гинбу выполнял только такую работу, которую не стыдно выполнять мужчине, а также за тем, чтобы чужака не оскорбляли и не причиняли ему никакого вреда, за исключением случаев, когда тот сам будет зачинщиком". И недобро посмотрел на кучку родственников пострадавших мархонцев: дескать, случись что с чужеземцем, узнаю всю правду, и тогда, смотрите у меня...

На сём судебное заседание закончилось: Гынбу уныло поплёлся за туземцами, на которых ему ближайшие месяцы предстоит горбатиться, Похотонку вновь отправился в "камеру", дожидаться ближайшего этапа в Бунсан, тагирийцы по быстрому предпочли свалить на берег, к своему кораблю. Капитан Утунхо напоследок поинтересовался через вохейца, может ли он со своими людьми отправляться домой, получив ответ, что да, могут на все четыре стороны катиться.

Ну а я занялся остальными делами. Ничего серьёзного не было, потому разобрался до наступления полуденной жары. Так что информацию о том, что тагирийцы спускают свой корабли на воду и грузят полученные накануне связки тонопу, до меня донесли быстро.

"Пусть плывут" - равнодушно прокомментировал я сообщение бойца из "макак", примчавшегося с берега. Кирхит, который командовал охраной на берегу, уже в курсе, что "чёрные" выдали преступника, и вроде бы нужды удерживать их нет, но всё же решил подстраховаться и уточнить.

Мне же никакой разницы нет - сыты тагирийцы нашим гостеприимством, и собрались домой - это их дело. Вохейцы, по словам Охуш-Чикмая, также намерены пережидать сезон штормов в Тсонго-Шобе. Ну, этих то понять легко - с началом навигации они доставят на Пеу новую порцию коровьего молодняка, опередив остальных на несколько недель, и снимут все сливки.

То есть, это им кажется, что они, как самые первые, смогут лучше коллег-конкурентов расторговаться. На самом деле у них есть неиллюзорный шанс получить кучу обесценивающихся ракушек, ещё не зная о "сюрпризе", подготовленном палеовийцами.

Не знаю, каким уж образом про грядущее открытие торговли с Южным архипелагом пронюхали тенхорабиты, но кроме моих друзей-сектантов (по крайней мере, в Тагире) больше никто не слышал. Шонек вслед за Хишттой при этом был в информации уверен на все сто процентов, упорно отшучиваясь насчёт её источника....

Глава десятая

В которой герой оказывается в затруднительном положении.

-Значит, так и сказали? - уточнил я.

-Да, так и сказали - подтвердил Хурак-Чикна слова Хиштты - Говорят, корабль тагирийский. А вывоз чибаллы в "Страну чёрных" запрещён.

-А почему в самой Кабирше не задержали? Почему на Икутне?

-Не могу знать - вохеец, служивший помощником капитана на арестованном судне нашей "Оловянной компании", ответил несколько виновато. Хотя никакой его вины в произошедшем не было. И добавил чуть помедлив - Когда Тунбал-Пакхыр и Хиштта стали узнавать, можно ли договориться с тамошними портовыми чинами по-хорошему, то оказалось, что за всем стоит сам господин Шиншой-Тушха, наместник Повелителя Четырёх Берегов.

-Но что-нибудь известно? - продолжаю пытать обоих - Зачем, почему?

-Увы... - вохеец мотнул головой - Слухи ходят самые разные. Но точно никто ничего не знает.