Я вернусь...

И понеслось. Рамзес провел у злополучного киоска больше полутора часов. Дело было зимой, Леха замерз, как бродячий пес, из носа у него текло, как из прохудившегося крана, руки превратились в окоченевшие клешни, но он продолжал играть. Выигрыш его дошел аж до восьмидесяти трех рублей – суммы по тем временам очень приличной, а для тринадцатилетнего мальчишки и вовсе баснословной. В результате будущий Адреналин, несомненно, проигрался бы в пух и прах, поскольку государство не обманешь, но тут вмешалась злодейка судьба в лице дурака киоскера, который, чего-то вдруг испугавшись, прогнал везучего пацаненка буквально взашей. Если бы не этот идиотский поступок завистливого пенсионера, Леха Рамазанов, наверное, получил бы отменный урок, который пустил бы его жизнь по другим рельсам. Но сделанного не вернешь, и вместо урока Леха получил сначала трепку от переволновавшейся матери, а потом вожделенный велосипед марки "Салют" со складной рамой, подножкой, ручным тормозом и прочими наворотами. В тот день Леха Рамазанов твердо уверовал в то, что, рискнув даже по мелочи, можно ухватить за хвост удачу, получив не только материальные блага, но и одобрение окружающих. (Велосипед стоил сорок рублей, трешку Рамзес нахально зажал и впоследствии потратил на мороженое, а оставшиеся сорок рэ пошли на хозяйство, чем мать впоследствии неоднократно хвалилась перед соседками; отсюда и всеобщее одобрение.)

Так это началось и продолжалось долго – целых двадцать лет и еще два года. В течение почти всего этого срока, особенно в последние несколько лет, любой, кому вздумалось бы спровадить Адреналина на тот свет, мог добиться этого легко и просто, даже не замарав рук. Достаточно было подойти к Адреналину и сказать что-нибудь вроде: "Спорим, ты не прыгнешь с шестнадцатого этажа?" или "А слабо сожрать целый кулек крысиной отравы?" – и дело было бы в шляпе. Побившись об заклад, Адреналин, не задумываясь, сиганул бы хоть с шестнадцатого, хоть с двадцать пятого этажа да еще успел бы на лету заглотнуть упомянутую крысиную отраву – целиком, вместе с кульком. А чего там! Бог не выдаст, свинья не съест, а кто не рискует, тот не пьет шампанского – вот и вся философия, которой руководствовался Алексей Зиновьевич Рамазанов по кличке Адреналин.

То, что поначалу выглядело безобидным чудачеством, некой изюминкой, без которой человек – не человек, а так, болван штампованный, наподобие торчащего в витрине манекена, мало-помалу перешло в разряд небезобидных увлечений, а к тридцати пяти годам окончательно превратилось в болезнь, по сравнению с которой, скажем, алкоголизм в тяжелой форме мог показаться детским лепетом. Одолевшее Адреналина психическое расстройство по разрушительной силе можно было сравнить разве что с наркоманией – опять же, в последней, самой страшной и безнадежной стадии. Адреналин не мог равнодушно пройти мимо любого, самого захудалого игрового автомата. Почти все наперсточники Москвы знали его в лицо и в разговорах между собой насмешливо называли "отцом родным". Услышав где-нибудь в метро или в толпе на улице случайно мелькнувшее в разговоре словечко "спорим?", он болезненно вздрагивал и опрометью бросался на милый сердцу звук – вязался к незнакомым людям, предлагал пари, ставил на кон все, что было в карманах, и вообще вел себя совершенно неподобающим образом. При этом не следует забывать, что он был умен и удачлив и к тридцати годам стал главой и единоличным владельцем торгово-посреднической фирмы – небольшой, но вполне преуспевающей, солидной и с хорошей репутацией.