Читаем Я вернусь через тысячу лет. Книга 3 полностью

Я вернусь через тысячу лет. Книга 3

…Всё хорошее им позабудется.

Всё плохое за ними запишется!

…Мысли бежали — как дорога. Но у неё всегда бывает конец. Выехали мы рано и завтракали уже возле моря, на веранде гостиницы. А до послеобеденного пекла успели немного наплавать. Дая чувствовала себя в воде как рыба, свободно плыла любым стилем, будто в море родилась. Хотя о стилях вряд ли имела понятие. Но, может, имела? Учил же её чему-то Марат… А вот Лу-у пришлось учить — и лежать, и плыть на спине. Она ещё не понимала разницы между речной и морской водою, боялась довериться морю, и я подставлял ладони под её спину, чтобы снять страх.

Впрочем, вечером она осмелела и даже попросила:

— Убери руки! Но не отходи от меня!

Нас ждали три двухместных номера, и главный вопрос пришлось решить мне:

— Дая жила со всеми, кроме нас. Теперь пусть поживёт с нами.

И Дая разместилась в нашем с Лу-у номере.

К ужину я вспомнил про свой вертолёт, который загружался на обратный путь в Заводском районе, и вызвал диспетчерскую.

Дежурил Толя Резников. Я попросил его скомплектовать небольшую посылочку в самой бесхитростной упаковке: десяток банок тушёнки и десяток небьющихся бутылочек «Тайпы». А ко всему этому приторочить парашютик — такой же, на каких спускала наша бригада посылки геологам, когда шла в Нефть на очередной ремонт киберов.

— Скомплектуем, — пообещал Толя. — Дело нехитрое. Если не секрет — кому?

— Вождю урумту, — признался я. — Тому, которого я когда-то допрашивал. Может, видел по ТВ?

— Видел. А почему не из рук в руки?

— Наверно, не придётся сесть. А через три дня туда лететь — смотреть площадку для «курсантов». Ну, вот — президентский подарочек… К этому меню он уже привык. Банки и бутылки открывать умеет.

— Эту цивилизацию они осваивают быстро. — Толя хмыкнул. — Магниты нужны?

— Сброшу с небольшой высоты. Далеко не уйдёт.

…Перед сном, после вечернего заплыва в море, Дая заглянула к нам с Лу-у в белом своём медицинском халатике, присела в кресло, на самый краешек, как хорошо воспитанная девочка, сложила тёмные руки на коленях и тихо сообщила:

— В нашем племени, если погибает муж, жена достаётся его старшему брату. Или младшему. Если старший откажется. А если откажутся все братья мужа, она становится свободной. И может сама искать нового мужа. Как решишь ты со мной? Что меня ждёт?

Она медленно перевела взгляд с меня на Лу-у, и Лу-у, глядя в пол, тихо добавила:

— Мы говорили вчера об этом. Я сказала, что Дая мне нравится. Если ты хочешь, пусть живёт в нашей хижине.

— Тебя ждёт свобода, — ответил я Дае. — Ты можешь жить где хочешь и с кем хочешь. Я был бы рад, если бы ты жила с нами. Как наша сестра. У нас принято так: можно иметь много сестёр и только одну жену. С кем бы ты ни жила, ты будешь сыта и одета. И твой ребёнок — тоже. Везде у вас будет своя хижина и такая же защита, как у нас. Мы не сможем тебя защитить только в племени ра и в твоём собственном.

— Это я поняла, — призналась Дая. — Буду жить с вами. Ближе вас у меня никого нет. Когда-нибудь найдётся в вашем племени для меня муж?

— Найдём! — весело пообещала Лу-у. — У нас много хороших охотников. Ты сама выберешь. У нас выбирает женщина.

Лу-у была необычно нежна со мною в эту ночь и необычно весела утром. Никогда я не видел её такой нежной ночью и такой весёлой днём. Она плескалась в морском прибое как ребёнок, бегала по песку, визжала от восторга, падала в воду на спину и лежала в ласковых волнах ровненько, «солдатиком», как учил я её вчера.

Одно удовольствие её учить — всё схватывает на лету. Кроме алфавита… Может, потому, что не видит в нём необходимости?

Перед обедом Лу-у вдруг спросила:

— Как называется лучшее место?

— Лучшее — где?

— Лучшее на земле.

— Рай.

— Значит, я — в рай?

— Ты — в раю, — поправил я.

— А ты?

— Тоже в раю. Тебе здесь нравится?

— Здесь рай! — уверенно заявила Лу-у. — Лучшего места быть не может!

— Мы построим такой же рай для всех купов, — пообещал я. — Море нельзя привести к купам. Но купов можно привести к морю. И у них будет свой рай.

— Я хотела бы показать им всё это. — Лу-у обвела вокруг рукой. — Когда вернусь. Можно?

— Покажем! — согласился я.

После обеда я взял у кибер-портье съёмочную камеру, поснимал Зону отдыха и всех нас в этой Зоне. Особенно Лу-у — на гостиничных террасах, в столовой, на глиссере, на пляже, в шезлонге, в воде, на водном велосипеде. Семейные съёмки!

Просмотрев их вечером, я наложил на кадры шопеновские вальсы и брамсовские «Венгерские танцы», которые понравились Лу-у не меньше бетховенской «Лунной сонаты». Получилась удобная ёмкая кассета. И осталось лишь научить Лу-у вставлять её в телевизор да включать и выключать его. Пусть смотрят!

Надо же показать им тот «рай», который ждёт их на пути превращения в морской народ!