Я заберу твою любовь

И тут вижу Громова, который с каменным лицом идёт в нашу сторону. Дёргаюсь затравленно, но понимаю, что бежать некуда. Я упустила возможность. Антон смотрит за спину, улавливая мой испуг, а потом жестом фокусника забирает у меня бокал с шампанским, как-то странно прислоняясь. В декольте что-то скользит. Визитка! Быстро помогаю ему, подтягивая платья и пряча спасительную карточку как можно глубже.

— О, какие люди! — Антон весело смотрит на Громова. — Стережёшь свою принцессу? — в голосе мужчины и грамма напряжения нет. Он в себе уверен. Влад не может ему ничего сделать. Я выбрала правильно!

— А ты решил позариться на чужое? — шипит Влад. Он в крайней степени бешенства.

— А Юля что, бездушный предмет? Бесправная собственность? Ей даже с людьми разговаривать нельзя? — Антон явно провоцирует Громова. Я же стараюсь слиться с местностью, чтобы гнев Влада не выплеснулся на меня.

— Ты понял о чём я! — уходит от прямого ответа Громов.

— Как не понять… — улыбается Волошин, а потом поворачивается ко мне. — С вами очень интересно вести беседы, Юлия. Воистину вы весьма умная женщина.

Выдавливаю нервную улыбку, наблюдая, как Антон покидает второй этаж.

— Тебя и на минуту нельзя одну оставить?

— Мне запрещено разговаривать с людьми? — отвечаю вопросом на вопрос. — Я твоя рабыня?

— Я же предупреждал насчёт этого бабника.

— Ты считаешь, что я потаскуха какая, и рассматриваю каждого мужика исключительно в сексуальных целях? — меня начинает трясти. — К чему эта нездоровая ревность? Мы просто разговаривали!

— И о чём же?

— О методах лечения рака. Ты ведь не дал нам побеседовать внизу. Вот, столкнувшись в коридоре, решили продолжить разговор. Что в этом страшного или предосудительного?

— Хочешь сказать, что Антон интересуется этой темой? Да в жизни не поверю. Он показушник!

— А ты знаешь всё о его семье? Вдруг он тоже пережил потерю.

Влад хмурится, но ничего не отвечает.

— Я так и не сходила в уборную, — кидаю нервно и быстрым шагом направляюсь к спасительной двери.

В туалете первым делом достаю помятую визитку и надёжно прячу ее в подкладке клатча. Хорошо, что предусмотрительно положила в сумочку булавку. С помощью неё мне удаётся аккуратно отпороть кусочек подкладки, а потом незаметно замаскировать прореху.

Прижимаю холодные ладони к пылающим щекам, чтобы немного успокоиться. Мне удалось провернуть первую часть плана, но как рассказать Волошину о моей ситуации. Плюс ко всему, я не знаю, следит ли за мной Громов. От него можно ожидать подобного. И что в таком случае делать?

Минут через десять раздаётся стук в дверь.

— Юля, с тобой всё в порядке?

— Да-да. Сейчас выйду.

Натянув на лицо максимально непринуждённое выражение, покидаю уборную.

— С тобой точно всё в порядке?

— Да. Просто голова закружилась. От таблеток такое бывает.

Влад подхватывает под локоть и медленно ведёт меня вниз. В большом зале уже началась официальная часть мероприятия. То и дело пространство озаряется десятками вспышек фотокамер, кто-то с трибуны толкает пафосную речь о важности мероприятия, но я думаю лишь о том, как останусь одна и смогу связаться с Антоном. Нельзя терять время. Мужчина явно мной заинтересовался, у него достаточно влияния и денег, чтобы не бояться Громова — это отличная возможность.

Но захочет ли он мне помогать? Ведь выплата по контракту, в связи с нарушением очень внушительная. Тридцать миллионов — ровно столько стоит моя свобода. Даже подумать о разговоре с Волошиным страшно, но я уже настолько низко пала, что смогу ещё раз переступить через гордость ради свободы.

Меня пугает другое. Что если Антон согласится, и я попаду в новую западню? И что будет с Ромой в случае разрыва договора? А если я напрасно думаю о вариантах, и Волошин просто не захочет решать проблемы посторонней для него женщины. Сума огромна. Зачем ему отдавать её? Ради чего?

Я настолько погрузилась в свои тревожные думы, что вздрогнула от повышенного тона Громова.

— Юля!

— А?

— Я сейчас пойду к трибуне. Да что с тобой сегодня такое?

— Непривычно здесь всё. Чувствую себя не в своей тарелке. Устала.

Громов оставляет меня за столиком, идя к месту выступления. Сейчас он толкнёт очередную пафосную речь о необходимости исследований в области раковых заболеваний.