Я здесь...

— А в чем проблема? — Сид будто бы и на самом деле не вдупляет, в чем проблема, так что мне приходится пояснить.

— Я тебя второй раз в жизни вижу! Мне вообще не надо было к тебе вот так заваливаться и мешать твоим планам…

Лицо Сида на миг становится странным:

— Не поверишь, но я сам не в курсе своих планов. Они от меня не зависят. Но сейчас я здесь и иду спать. — Он встает и отворачивается. — А сидеть на кухне до утра — это верх глупости, так и знай, рыжая.

Обидела парня. А он, между прочим, сегодня был настоящим героем… Знаю, что такие сантименты для меня — настоящая аномалия, но больше не хочу думать об этом.

Вскакиваю и бегу следом.

Сворачиваем во вторую комнату слева по коридору, Сид включает настенный светильник.

В комнате полный разгром — вещи торчат из шкафов, висят на стульях. На столе гора кассет, скомканные фантики. Разложенный старый диван, гитары, плакаты хорошо известных мне групп, приклеенные к обоям синей изолентой. Бардак даже покруче, чем в моей норе!

— Это что, твоя комната? — Я переступаю с ноги на ногу. Вдруг становится до жути неловко, сердце невнятно подпрыгивает. Я не рассчитывала на такое быстрое развитие. Да, черт, я в ужасе!

Сид, словно уловив мое настроение, поспешно говорит:

— Да я в джинсах буду спать. Ты в безопасности, честно.

Со смешанным чувством облегчения и паники сажусь на диван, и он разражается визгом старых пружин. Веселая ночка мне предстоит.

Сид ложится рядом, и чтобы на него не скатиться, мне приходится напрячься.

— Спокойной ночи. — Он отворачивается и тянется к выключателю светильника.

Глава 11

Комната погружена во тьму. Прислушиваюсь к звукам внезапно начавшегося дождя и ровному дыханию рядом. Без одеяла одолевает озноб, и я покрепче прижимаюсь спиной к горячей и подозрительно родной спине Сида.

Какой же странной бывает жизнь. Еще вечером я наносила на лицо отпугивающий мужиков боевой раскрас и подумать не могла, что ночью буду лежать под боком самого (что ж, пора уже это признать) красивого создания, которое мне когда-либо доводилось видеть, и умирать от запаха дождя, сигарет и еще чего-то незнакомого и завораживающего.

Сид глубоко вздыхает во сне, поворачивается ко мне и сгребает в объятия. Несколько мгновений я не могу сладить с поехавшей крышей, потом расслабляюсь и в теплом уютном блаженстве проваливаюсь в сумбурный красивый сон.

***

Разлепив глаза, не сразу понимаю, где нахожусь — я одна в чужой комнате. Мне предстоит выйти из нее и как ни в чем не бывало начать общаться с Сидом, с которым этой ночью пережила пока что самый интимный момент в жизни.

Честно — мне проще было бы пройтись по улице голой, чем признать, что я всю жизнь возводила глухой забор, а какой-то странный парнишка прошел сквозь него без всяких усилий. Он его вообще не заметил!

В комнате Сида нет часов, и мне не удается даже примерно определить, сколько сейчас времени. Делу не помогает и то, что над крышами соседних домов за окном плотно нависли серые тучи.

Присаживаюсь на край видавшего виды дивана, натягиваю ботинки.

Взгляд непроизвольно останавливается на книгах со смутно знакомым оформлением, горой сваленных под столом, в тусклом утреннем свете я различаю надписи: «История России» для учеников 10 класса. «Биология», 10 класс.

Да ла-а-адно… Да быть не может. Увы мне, увы…

Я поднимаю рюкзак и на негнущихся ногах выхожу в коридор.

На цыпочках прохожу мимо кухни, мелкий сидит на табуретке, облокотившись на подоконник, и смотрит в окно. Перед ним — банка с чаем, в руке дымится сигарета.

В секунду он оборачивается в мою сторону, отстраненность на его лице тут же сменяется недоумением, а потом широченной улыбкой:

— Привет, ты чего так рано?

— Доброе утро. Не хочется злоупотреблять твоим гостеприимством. Пора валить домой.

Сид усмехается:

— Да о чем ты… Будь как дома. Могу сварганить пельмени.

— Спасибо, не до пельменей сейчас. Пойду каяться перед матерью.

— Транспорт пойдет только через полчаса.

Была не была. Покорно сажусь на стул.

Мне не хочется отсюда уходить. Мне нравятся эти глаза, глаза такого же оттенка, что и мокрое небо в окне.

Снова не хватает воздуха.

Я в панике хватаю банку, чтобы сделать глоток чая. Бляха-муха…

— Лик, ты чего? — Подается вперед Сид.

— Сид, сколько тебе лет? — хочу спросить непринужденно, но голос предательски срывается.

— Шестнадцать, — ровно отвечает он.

Ох, вот оно, вот оно. Все возвращается бумерангом. Как я над Светкой потешалась? То-то же. А сама, вся такая разумная, чуть не встряла непонятно во что.

— Пойду я, — мрачно бубню. Ну что за жизнь. Да пошла она!..

Сид провожает меня до двери, недоумевает. А я наглухо застегиваюсь и быстро ухожу.

Глава 12

Дома пулей пролетаю в комнату, облачаюсь в милую теплую пижаму, заползаю под одеялко с мишками и закрываю глаза. А сон не идет. И в груди снова разливается что-то незнакомое, незаконное, теплое и радостное. Это чувство, что я теперь не одна.