Я ж не только мать. Дарить любовь, не изменяя себе

И да, когда Гриша спросил, можно ли ему позвать друзей к нам домой, когда я буду на даче, я разрешила, уточнив, понимает ли он, что делать, если вдруг кому-то из друзей станет плохо. Вернувшись домой, я увидела чистую квартиру (она такой чистой до моего отъезда не была – значит, было что убирать) с постиранной кухонной скатертью (значит, кому-то все-таки было не очень хорошо). Да, и запасы энтеросгеля поубавились – значит, пригодилось чудо-средство.

Ключевой момент в моей тактике – знание. Я предпочитаю знать всю правду, чтобы вовремя суметь отреагировать и помочь, чем успокаивать себя тем, что ничего не происходит, и не быть готовой к последствиям.

Разумеется, это мое поведение вышло мне боком. Однажды Гриша поехал на ночевку к своему другу. А на следующий день он мне позвонил и грустным голосом поведал, что произошел скандал, и он вынужден вернуться домой. Я испугалась. Ты жив, спрашиваю? Да, говорит. Здоров? Да. Вы что-то выпили и вас застукали родители? Нет, говорит, но примерно. А потом мне позвонила мама Гришиного друга и, предварив рассказ заверениями, что в их семье к такому не привыкли, рассказала, что случилось страшное. Я испугалась снова. Сердце забилось, руки похолодели. Оказалось, что под подушкой у сына мама нашла электронную сигарету. Вы не представляете, как мне полегчало. Я предполагала самое страшное, а тут электронная сигарета. Для семьи, где все, связанное с курением, было под запретом, такое событие по понятным причинам стало шоком и скандалом. Дело быстро разрешилось, потому что Гриша немедленно признал, что сигарета его, так что беспокоиться не о чем. Предполагаю, что наши семейные традиции стали таким же шоком для семьи Гришиного друга, как и обнаруженная под подушкой сына сигарета. Тогда я поняла, что, пожалуй, слишком либеральна. Но повторю, для меня было важнее знать, чтобы смочь обезопасить ребенка, чем не знать, убеждая себя, что МОЙ СЫН НИКОГДА И НИ ЗА ЧТО.

Но открытость и честность мои, конечно, соседствовали с наивностью. Я почему-то думала, что если брошу курить, то дети немедленно увидят, как мне было плохо до того и как хорошо теперь, и тут же выявят причинно-следственную связь. Мне и правда стало уже плохо от курения, появился предательский утренний кашель, не было толком аппетита. И я легко бросила. И правда стала чувствовать себя намного лучше, ходить стало легче, еда стала вкуснее, и сразу же стало непонятно, зачем же столько лет я себя травила. Я радостно делилась с детьми своими ощущениями, призывая не повторять моих ошибок. Сработало ли это? Судя по всему, нет.

А еще я оказалась не очень готова к своей же открытости. Если ты честна с детьми и просишь их о том же, будь к этому готова. Но не тут-то было. На словах и в мыслях все легко, а когда тебе звонит твой пятнадцатилетний сын и рассказывает, что они прекрасно отдыхают у друга на даче и пьют вкусное пиво, ты невольно съеживаешься, мысленно умоляя: нет, не надо, пожалуйста, я не хочу знать, что ты уже такой взрослый, ведь ты мой маленький мальчик! Но разве не этого я добивалась? Именно этого. Поэтому обратного пути нет – знать, слушать, слышать и не отмахиваться от правды – какой бы она ни была. Так безопаснее и для меня, и для детей.

А осознавать, что мои дети могут курить и пить, что они не выдуманные идеальные дети, а живые люди со своими слабостями, – с этой правдой я как-нибудь справлюсь.

«Хочу покрасить волосы в красный, синий и зеленый»

Как отсутствие запретов не уберегло от неудачных экспериментов, но помогло понять их цену

У моей школьной подружки Ирки всегда были длинные волосы. Очень длинные, по попу. И всю нашу с ней школьную жизнь я слушала ее нытье про эти ее волосы: и как они ей надоели, и как она замучилась их сушить после мытья, и как уже достало ее их заплетать. Так постригись, говорю. Нет, мама не дает. Вот эту вот картину под рабочим названием «Мама не дает» я себе каждый раз представляла как мультик: вот Ирка сидит в кресле у парикмахера, он уже заносит над ее головой ножницы, и тут врывается в кадр ее мама, Тамара Анатольевна, и как супермен летит наперерез этим ножницам, чтобы не дать извергу совершить страшное – лишить ее дочь красоты. Да, Иркина мама так и говорила всегда: «Не дам тебе лишить себя красоты. Мало у кого такие густые, красивые, шелковистые волосы, береги их и показывай всем на радость». Вот Ирка и показывала эту красоту – сжав зубы и терпеливо ожидая момента, когда она уже вырвется из-под опеки мамы.