Я живой!

Здоровенная лапища Отца, способная одним ударом переломать средней толщины березу, в очередной раз вхолостую пролетела над головой Бера. Тот присел и, сместившись в сторону, резким ударом стопы изувечил мутанту колено. Толстая нога жалобно хрустнула и изогнулась под неестественным углом.

Отец взвыл и покатился по полу. Бер, щелкнув костяшками пальцев, двинулся к отползающему от него упырю. Глаза убера сжались в две узкие щелочки, за которыми плескалась опасная пустота.

— Ты давеча интересовался, какая между нами разница? Сейчас расскажу и покажу. Если в теории — все просто: я офицер, а ты мурло. А на практике… сам увидишь.

Сергей, не сводя напряженного взгляда с двух, вновь сцепившихся тел, поднял пистолет и тщательно прицелился, но подошедшая сзади Катя грубо схватила его за плечо.

— Ты чего? — Серега раздраженно обернулся и дернул плечом, пытаясь сбросить руку подруги.

— Двигаем отсюда, вот чего!

— Там Бер!

— Вот именно!

Пару секунд Сергей тупо смотрел в катины глаза, а затем сквозь боевой азарт робко проклюнулись ростки осознания.

— Сережик, нам с тобой здесь больше делать нечего. А эти двое… им и без нас весело.

Сергей еще раз посмотрел на схватку мутанта и убера, а затем кивнул и, подобрав с пола автомат Семена, зашагал к выходу. Катя, приотстав, сдернула с тела Кости добротную косуху и последовала за своим напарником, неловко пытаясь на ходу продеть руки в жесткие рукава.

Бер не обратил никакого внимания на то, что парочка мутантов улизнула. Враг у него был один и убер был готов приложить все усилия, чтобы он не покинул зал управления живым. Словно приняв его негласную жертву, стихия, выпущенная на волю слабеющими руками управляющего ГЭС, дала, наконец, о себе знать. Где-то внизу, в циклопических недрах комплекса, родился и неудержимо разрастался низкий, мощный гул.

А затем, с душераздирающим скрежетом, с одного из гидроагрегатов слетел рифленый дюралевый кожух, раскрываясь фантасмагорическим цветком. Бьющая из разорванной турбины вода вынесла на свет божий бешено вращающийся многотонный ротор, который, оказавшись, наконец, на воле, пустился в неконтролируемый пляс, сметая все на своем пути.

Бер мимолетно оглянулся на ад, извергающийся в нескольких десятках метров от него и, равнодушно отвернувшись, с ревом погрузил извивающегося Шныря в стремительно прибывающую черную воду.

— … какого?.. — Катя нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.

Вокруг разом страшно заскрипели стены и перекрытия, с потолка посыпалась колючая цементная пыль.

Хлипкие двери, сквозь которые недавно прошли Серега с Катей, распахнулись, выпустив в коридор поток воды.

Сергей молча схватил подругу за рукав и рванул, потянув за собой к выходу.

Катя не стала возмущаться и ускорилась так же, как тогда, на плотине, под гранатометным обстрелом. Сергей не очень освоился со своим новым телом, но тоже старался не отстать. Оба понимали: если вода течет по коридорам корпуса управления — дело дрянь.

Прорываясь через помещения, стремительно наполняющиеся бурлящей водой, Сергей с Катей несколько раз с перепугу принимались палить по вяло шевелящимся смутным силуэтам. Расстреляв обойму от Катиного Пэ-Эма, Серега остановился, чтобы перекинуть автомат со спины на грудь и вздрогнул, когда чья-то рука вцепилась в его штанину.

— Сережа! Помоги! — заляпанный кровью и грязью человек копошился в воде, тщетно пытаясь встать.

— Лев Моисеич?

— Серега! Ты сдурел? — взвыла Катя. — Быстро уходим!

— Меня ранили, прошу вас, помогите мне выбраться!

— Прости, Бомжуля… — Катя отобрала у Сергея автомат, — отпусти моего друга, иначе помрешь прямо сейчас.

Лев Моисеевич поспешно разжал пальцы и снова плюхнулся в мутную жижу, достающую рослым молодым мутантам уже до груди.

— Идем! — Катя кивнула колеблющемуся Сергею.

— Вам не уйти! — плача и захлебываясь слезами пополам с водой, закричал старик. — Инженерный ход… я покажу… дорг… пожалст…

Вода захлестнула кричащий рот и Бомжуля исчез, оставив на поверхности рой глухо гудящих пузырей.

Жилистая рука ухватила старика за хилое плечо и взметнула на полметра в воздух, вызвав фонтан грязных брызг.

— Показывайте дорогу, Лев Моисеич, — отрывисто сказал Сергей, — если вздумаете потерять сознание, я вас тут же брошу.

Он взвалил стонущего Бомжулю как куль на спину, и, поддерживаемый недовольной Катей, бросился к выходу из коридора.

Над умирающей плотиной широкой, издевательски яркой каймой распростерлась радуга. Иногда ее семицветное коромысло меркло во время сполохов, порожденных короткими замыканиями и машинный зал окутывался ослепительно-белыми ветвями разрядов, прорывающихся сквозь толщу водяной пыли.

Изредка от монолитной стены отлетали, под ударами взбесившейся воды, громадные бетонные глыбы, и по размашистой траектории улетали в ревущую от неконтролируемых потоков пропасть.