Я живой!

Братья Орловы, двое здоровенных белобрысых детин, похожих друг на друга, как две капли, с удивлением уставились на шефа. Два года назад торговец выкупил их у вояк, когда приезжал в Село за солярой. Бойцы собирались вздернуть братьев — они, как оказалось, в течении года воровали с фермы кур и прочие «ништяки», вместо того, чтобы батрачить фермером или трудится на вышках. Калым искал замену погибшим торгашам (придурки несли партию лекарств, которые делец очень выгодно купил у заезжего дилера, и, решив срезать путь к базе Трактор, пошли через совхоз, где их мертвяки и сожрали). Так что две вакансии у него на тот момент имелись…

— Да мы это, Калым, мы… — начал оправдываться Семен.

— Мы ж так, покемарить мальца, — поддержал брата Костик.

— Я, б…, вам дам, покемарить! — не унимался торговец. — Еще один косяк — вылетите из машины на х…! Побежите за прицепом.

Братья недовольно завозились, деловито проверяя АКСУшки, отсоединяя и прищелкивая рожки, да так и остались сидеть с оружием в руках, сделав до жути сосредоточенные физиономии, как у коммандос из старых голливудских боевиков.

Резкий толчок сначала заставил людей дернуться вперед, а затем вжаться в спинки кресел. Автомобиль начал набирать скорость.

— Стоять! — крикнул Калым, наблюдая в зеркало заднего вида, как удаляется прицеп с грузом…

Прайд.

Торговый тракт Продольный. В пятнадцати километрах от базы «Оплот».

Шнырь умер.

Мало кто из живущих ныне людей помнили Шныря. Невзрачный попрошайка, вечно канючащий мелочь и сигареты — личность, не самая достойная внимания. Люди вообще редко запоминают ничем не примечательных субъектов, а таких, как Шнырь — и подавно.

Но если бы кто-то и вспомнил забитого чмошника, вряд ли узнал бы его теперь, когда он стал Вожаком: безжалостным, хитрым, не знающим страха убийцей, обзаведшимся стаей.

Да и внешне бывший доходяга изменился так кардинально. Подкожный жир, обновленный организм довольно быстро переработал, сжег. Поглощаемая пища тут же шла на наращивание мышечных волокон. Даже строение скелета менялось — мутанту такая трансформация поначалу доставляла невероятные мучения, но и к боли он привык. Боль напоминала ему, кем он был. Она же напоминала ему, кем он стал, и кем еще может стать. Муки плоти были незначительной платой за расставание с жалким, нелепым прошлым недочеловека. Мутант становился сильнее, тяжелее, выше, каждая съеденная собака, крыса или голубь меняли его тело, совершенствовали его, делали сильнее. Да и теперь, когда пасынки были не так глупы, как сначала, и снова могли пользоваться оружием и понимать простые приказы, стало значительно легче добывать еду. Вот только тело требовало другого мяса. Монстр это чувствовал.

Тот Шнырь — попрошайка, отирающий столики в баре «Простреленная Голова», вечно клянчащий выпивку и жратву у посетителей, тот жалкий, трусливый человечишка умер. Его больше не было. Шнырь умер тогда, в крови и блевотине, в своей вонючей дыре. Испустил дух и закрыл глаза… А возродился уже совсем другим существом. Не человеком, но кем-то более совершенным.

Пасынки замерли за высоким пригорком, по обе стороны от Вожака, готовые выполнить любой его приказ. Быстрые, жилистые, мощные — они бы могли голыми руками выдернуть людишек из еле плетущегося автомобиля и поотрывать им головы. Или могли прострелить им колеса, а потом добить…

Но Отец хотел получить новых пасынков. Дима и Арсен дико ревновали, но он успокоил их, убедил, что они всегда будут оставаться для него первенцами, его любимыми детьми.

— Повторяйте за мной, — тихо прорычал Вожак, когда автомобиль миновал пригорок, за которым они прятались, и выскочил из укрытия. Пригибаясь к самой земле, он метнулся к прицепу. Пасынки последовали его примеру.

— Взяли, — скомандовал Вожак, хватаясь за низ прицепа и, упершись ногами в мокрый от ночного дождя асфальт, что было сил потянул на себя, заставляя гипертрофированные мышцы рук бугриться. С секундной задержкой молодые мутанты повторили его маневр.

Расчет вожака оказался верен — крепление не выдержало, и освободившийся от тяжелой ноши автомобиль рванул вперед.

Мутанты замерли, укрывшись за накрытым тентом прицепом. Дима и Арсен взяли оружие наизготовку…

Калым.

Торговый тракт «Продольный».

Предчувствиям надо доверять!

— Не выдержала наша старушка, — сказал Миха, с досадой стукнув по рулю.

— Заткнись, — грубо перебил водителя Калым. — Сёма, Костик — идите, проверьте, что там.

— Да ясно что — сцепка не выдержала, — ответил Семен, не самый сообразительный (точнее самый несообразительный) брат.

— Молчать, б..! Быстро на улицу! — сорвался на крик Калым.

Предчувствие опасности с новой силой вцепилось сознание. Торговец уже был готов бросить ко всем чертям проклятый груз, но профессиональное качество, присущее всем без исключения барыгам, удержало его от бегства. Этим качеством была жадность.

— Ну что они там копаются? — Калым нервно теребил мочку уха — казалось, он на грани.

— Шеф… э… что-то их не видно, — растерянно сказал Миха, поглядев в зеркало заднего вида, открыв дверь, высунулся, чтобы посмотреть получше.