Я живой!

Я схватилась за стекло между отверстиями для рук, уперлась ногами в прозрачную стену и начала с силой давить на нее. Несколько секунд ничего не происходило, но потом стекло не выдержало — раздался хруст и я рухнула на стонущего от боли убера. Больше никого в помещении я не чувствовала и не слышала, Игнат работал один, но надо было поторопиться — в любую минуту в лабораторию мог зайти один из этих… И тогда мне конец.

Я залезла на хнычущего ученого верхом (Господи, какой же он огромный, я ему в пупок дышу) и, закинув ему на шею цепь от наручников, изо всех сил потянула её на себя, упершись ногами в плечи громилы.

Понявший, что его убивают, Игнат подобрал под себя руки и колени, встал на четвереньки, но тут же завалился набок.

Силы начинали покидать меня, и я закричала в отчаянии, да и боль в животе была невыносимой, но не привыкший к дракам ученый просто отдал мне свою жизнь. Другой бы кувыркнулся вперед, ухватился за цепь, оттянул её, но этот же болван тупо шарил перед собой руками, не пытаясь меня сбросить. Не боец, даром что здоровый, как пожарная вышка.

Через минуту все было кончено. Игнат вывалил изо рта здоровенный язык, глаза с полопавшимися капиллярами бессмысленно уставились в никуда, лицо его посинело. Я обыскала мертвое тело и, вытащив из кармана халата ключи от наручников, вышла из камеры.

Серега.

Заброшенный алюминиевый завод.

Пора сваливать.

Я дождался, пока анабиозники приблизятся к телу и навел точку коллиматорного прицела на голову ближайшего ко мне мертвеца.

Идея приманить тварей телом Хазара, до того, как они вынесли дверь, пришла мне в голову сразу, как я застрелил зараженного товарища по несчастью. Как это ни цинично, но раз он больше не жив, не из-за чего маяться муками совести (проще говоря, ерундой). Погоревав над телом минуты полторы, я наспех перекрестился и, открыв окно, выбросил из него труп, немного поработав над ним ножом.

Странное дело: стоит человеку обратиться, стать ходячим мертвецом, как андэды перестают его ассоциировать с пищей. Как будто какой-то выключатель срабатывает. Но, стоит снести свежему, не тронутому разложением мертвяку голову, как он снова переходит в разряд пищи для находящейся поблизости нежити. Ломать голову над разгадкой этой тайны мне не хотелось, но интересный факт я припомнил и решил поэкспериментировать.

Когда тело Хазара рухнуло на землю, анабиозники живо переключили свое внимание на новый, более доступный объект. Прожорливые твари, сообразив, что к ним, буквально с неба, прилетело шикарное мясное блюдо, обступили труп и, обменявшись нечленораздельными рыками (может быть, это традиционная мертвячья молитва перед едой?) приступили к трапезе: стали срывать кожу, вытягивать сухожилия, впивались зубами в еще кровоточащее мясо. Один гурман даже присосался к глазнице — не к той, через которую вышла моя пуля, а к уцелевшей. Я насчитал семерых… Троих упокоил Хазар (стальные у мужика были яйца, должно быть). Одного я (скромный результат, учитывая то, что я был неплохо вооружен, а товарищ по несчастью отбивался подручными средствами). Еще семеро трапезничали под моим окном… Откуда же их столько? Никогда не слышал о таких больших стаях анабиозников. Внушительный коллектив.

Я прикинул и посчитал, что когда они закончат с Хазаром, то снова будут пытаться проникнуть ко мне — если они сообразят разбить окна и забраться через них в здание (а анабиозники, как я слышал, способны на подобные выходки, потому что намного находчивее обычных андэдов), придется вести бой здесь… Поэтому я посчитал идею перестрелять тварей сверху удачной и похвалил себя за сообразительность.

Выдохнув, и, на мгновение, оставив легкие пустыми, я плавно надавил на спусковой крючок. «Сайга», шумно плюнув пламенем, знакомо лягнула в плечо. Пуля пробила мертвяку (лысому дядьке, похожему на захворавшего и сильно пьющего Уиллиса) переносицу, и тот рухнул на спину, не выпуская изо рта окровавленный кусок мяса. Челюсть его не переставала работать еще несколько секунд. Странно, но его собратья никак не отреагировали на выстрел и уменьшение их дружного коллектива — настолько увлечены они были трапезой. То ли Хазар оказался таким вкусным, то ли нежить такая голодная, уж не знаю.

«Что ж, такая преданность любимому делу не может не вызывать уважение», — подумал я, ловя в прицел следующую жертву.

* * *

Когда с мертвецами было покончено, я решил задержаться в своем временном убежище — на всякий случай. Вдруг выстрелы карабина привлекли сюда несколько припозднившихся анабиозников? Уж лучше перебить их сверху.

Ночь я, как и планировал, провел на заводе. Почти не спал — обдумывал слова Хазара… Где гарантия, что это не было бредом человека, готового вот-вот переступить предсмертную черту? Гарантий не было. И все-таки, я ему верил. Странные завоеватели-великаны сломили сопротивление жителей базы. Если бы не одна единственная деталь описания, а именно собачьи шкуры поверх изношенно одежды, я был бы абсолютно уверен в том, что на «Девятку» напали уберы…