Читаем Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… полностью

Вас должно заинтересовать, что книга уже (в сыром переводе предыдущей рукописи) принята американским издательством «Клуб „Книги месяца“».

Скоро должен приехать Гуггенхайм. Может быть, стоит ему предложить книгу «Квику»? Не надо ли пока подождать? Вы, конечно, можете поступить, как Вам удобно, — я же приеду в Кельн позже, где-то в феврале.

С сердечным приветом,

Ваш

Эрих Мария Ремарк.

Прошу Вас выслать мне назад отосланные Вам главы. Они могут понадобиться мне здесь, и к тому же это позволит избежать путаницы.

Ваш Э. М. Р.


«Космополь-филм», Вена

Порто-Ронко, 09.12.1954 (четверг)


Уважаемые господа!

К сожалению, я только вчера получил Ваше второе послание и, к своему глубокому огорчению, обнаружил, что это всего лишь первая часть сценария.

Еще находясь в Монтекатини, я ожидал, что рукопись, которую я был должен Вам выслать, окажется слишком длинной, и поспешил поинтересоваться у Вас и господина Пабста*, сколько страниц должно быть в рукописи. К моему удивлению, и Вы, и господин Пабст ответили мне, что в рукописи должно быть около ста страниц, а не семьдесят, как предлагал Вам я.

Большой вопрос, стоит ли — как это постоянно происходит в Америке — для того, чтобы придать больше значимости фильму, делать его на полчаса, а то и на час длиннее. Как Вам известно, этот прием часто и с успехом используется в Америке — в фильме «Унесенные ветром» и других; однако, разумеется, что окончательное решение этого вопроса остается за Вами.

Я, также как и Вы, считаю правильным, чтобы до моего отъезда в Америку мы с Вами провели обстоятельное обсуждение. Однако в настоящий момент, на мой взгляд, подобное обсуждение окажется бесцельным, так как в нашем распоряжении нет даже сырого сценария, и поэтому я с нетерпением ожидаю Ваших следующих посланий.

В данный момент я нахожусь в весьма странном положении. Из рукописи у меня есть только то, что Вы прислали мне в виде сценария, и пара страниц из моей собственной рукописи, которые Вы прислали мне несколько недель назад. По Вашей просьбе я тогда отослал Вам отредактированную рукопись, и Вы пообещали мне как можно быстрее снять с нее копию и вернуть мне. Вы этого так и не сделали, если не считать присланного Вами пакета с небольшой частью рукописи. Поэтому я лишен возможности делать какие-то предложения, ибо у меня нет под рукой материала.

Был бы Вам очень признателен, если бы Вы выслали мне копию или оригинал в случае, если он Вам больше не нужен. Если Вас пугают расходы на перепечатку копий, то запишите их на мой счет. Мне представляется более чем странным, что я написал сценарий, а теперь, не имея его на руках, должен по памяти вносить исправления в Ваш сценарий!

Несколько недель назад я написал Вам письмо, в котором сообщил, что, отправив вторую рукопись, считаю выполненной обусловленную договором работу и поэтому просил Вас произвести причитающуюся мне выплату. Объем пока не определен, но я, несмотря на повторные запросы, так и не получил от Вас ответа на это письмо. Разрешение на выплаты сумм, согласно моему контракту, имеет временные ограничения, и я прошу Вас отдать необходимые распоряжения и одновременно сообщить мне об этом.

Как Вы знаете из моих писем, я не считаю, что этим исчерпывается мое участие в создании фильма, а напротив, полагаю, что дополнительные обсуждения и обмен мнениями по поводу сценария просто необходимы. Надеюсь вовремя получить остаток Вашего сценария, чтобы я мог спокойно его перечитать. Мне, как и Вам, хочется, чтобы фильм получился как можно лучше, и я сделаю для этого все, что в моих силах.

С горячим приветом,

преданный Вам

Эрих Мария Ремарк.

Константину, принцу Баварскому

Санкт-Мориц, 12.01.1956 (четверг)


Дорогой Константин!

Я очень рад, что Вы смогли воспользоваться фотографией. Учитывая необходимость спешки, на чем настаивает издатель, чтобы облегчить Вам поиск биографических сведений, я посылаю Вам некоторые сведения о себе, из которых Вы можете выбрать все, что Вам угодно, но лучше ничего.

Сейчас работаю над одной вещью*, впервые не романом — оказалось, что это занятие возбуждает сильнее.

Наилучшие пожелания от Вашего

Эриха Марии Ремарка.


Санкт-Мориц, 12.01.1956


Э. М. Р. родился 22.06.1898 года в Оснабрюке. Отец — профессиональный военный*, служил в военном флоте, а затем в стрелковых частях под командованием Виссмана, принимал участие в боевых действиях в Юго-Западной и Восточной Африке, а затем в организации колоний. Э. М. Р. был рядовым солдатом, призван в армию в 1916 году, в 1917 получил тяжелое ранение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Возвращение с Западного фронта

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное