Я — Златан

Я улетел в Копенгаген и вернулся в наш дом в Лимхамсвагене, где встретился с Хеленой и детьми. Я ждал возможности расска- зать им обо всем и немного спуститься на землю. Но наш дом в буквальном смысле осаждали. Журналисты и фанаты спали у по- рога. Они звонили в дверь, орали, распевали, размахивали фла- гом «Барселоны». Полнейшее сумасшествие. Моя семья нервни- чала — родители, Санела, Кеки — никто не смел выйти на ули- цу. И их сразу начинали преследовать. Я суетился, чтобы пройти мимо них. В этой сутолоке я обратил внимание на то, что рука-то у меня болит.

Ни минуты покоя, постоянно что-то происходило. Всплыли де- тали моего контракта. Это’о трудно шел на контакт, хотел больше денег. Хелена и я обсуждали, где мы будем жить. Нет, было очень трудно спуститься на землю и все хорошенько обдумать. Через два дня я полетел в Барселону. Обычно я летаю на частных самолетах. Это может звучать высокомерно, но если летаешь на обычных са- молетах, то все тебя узнают, преследуют и прочее. Хаос. И в аэро- порту, и на борту.

Но на этот раз я полетел обычным самолетом. Я поговорил по телефону с людьми из «Барсы». Общеизвестно, что «Барселона» и «Реал» находятся в постоянных трениях между собой, они закля- тые соперники. И многое связано с политикой. Каталония про- возникнут проблемы. Это обычное дело при смене клуба — тща- тельное обследование. Вес, рост, количество жира в организме, готовность к матчу.

На обследовании я сказал: «Рука болит». Мне сделали рент- ген.

Рука оказалось сломанной. Перелом! Безумие. При смене клу- ба важно пройти предсезонные сборы, чтобы узнать партнеров по команде, их стиль игры. Это вообще не должно было обсуждаться, и решение надо было принять быстро. Я поговорил с Гвардиолой, с тренером. Он казался приятным и сказал, что сожалел о том, что его не было на официальной презентации. Он был в Лондоне. Как и все остальные, он заявил, что мне нужно прийти в форму как можно скорее. Они не хотели рисковать, поэтому было решено сразу прооперировать меня.

Ортопед вживил две стальные пластины в руку, чтобы зафикси- ровать перелом и ускорить восстановление. Тем же днем я полетел в тренировочный лагерь в Лос-Анджелесе. Абсурдно, в каком-то смысле — я ведь вот только что тут был. C «Интером». Теперь я ле- тел туда в новой команде и с огромным гипсом на руке. До полно- го восстановления должно было пройти три недели. По меньшей мере.

Держу в руках мяч и иду к специально установленной трибуне. Толпа рычит и выкрикивает мое имя. Весь стадион рукоплещет. Пресс-атташе бегает вокруг меня и говорит всякую фигню в духе: «Скажи Visca Ваг^а!» Это означало «Вперед, “Барса”!» Я сделал то, что он говорил мне — пожонглировал мячом, вверх, вниз, на грудь, головой, пяткой. Болельщикам нужно было большее, и я поцеловал эмблему клуба на форме. Про это стоит рассказать. Потом начали говорить, мол, как он мог поцеловать клубную эм- блему? Ведь он только что ушел из «Интера»? Ему что, плевать на старых фанатов? Люди жаловались по этому поводу. Появились даже комедийные скетчи по телевизору и прочее дерьмо. Но меня попросили сделать это. Они с ума сходили, прикрикивая: «Поце- луй эмблему, поцелуй эмблему». Я сделал то, что они просили, я подчинился. Все тело вибрировало в этот момент. Помню, как я хотел вернуться в раздевалку и успокоиться.

Адреналин витал в воздухе. Я дрожал. Когда все это закончи- лось, я посмотрел на Мино. Он не отставал более чем на десять метров. В такие моменты он был для меня всем. Мы вместе зашли в раздевалку и посмотрели на все имена на стене: Месси, Хави, Иньеста, Анри, Максвелл. И мое — Ибрагимович. Я снова по- смотрел на Мино. Он был поражен. Как будто он стал родителем. Никто из нас не мог тогда полностью осознать происшедшее. Все было гораздо круче, чем мы могли это себе представить. Затем мне пришло сообщение. Кто же это был? Это был Патрик Виейра. «Наслаждайся, — написал он. — Это не с каждым происходит». Можно слышать разную хрень от разных людей. Но когда кто- то типа Виейра посылает тебе такое сообщение, ты понимаешь, что стал частью чего-то невероятного. Я присел, чтобы спокойно подышать.

Впоследствии я сказал журналистам: «Я самый счастливый че- ловек в мире! Это лучшее событие моей жизни после рождения сыновей». В подобных ситуациях такие вещи говорят все спорт- смены. Но я не лукавил, так действительно и было. Событие было очень большим. Я поехал в отель Princesa Sofia. И его осаждали фанаты, для которых делом всей жизни было получить шанс уви- деть меня, сидящего в лобби и пьющего кофе.

Неудивительно, что той самой ночью мне было очень трудно заснуть. Я не контролировал тело, да и рука болела. Хотя, я долго об этом не думал, потому что и без этого было, о чем подумать. Я никак не мог предположить, что уже завтра, при медосмотре,