Я — Златан

Но эта атмосфера в клубе никуда не делась, и вулкан, все это время дремавший внутри меня, наконец проснулся. В раздевалке после матча с «Вильярреалом» я орал на Гвардиолу. Орал про его трусость, про то, как он обосрался на глазах у Моуринью, ну вы представляете. Это была война: я против него. Гвардиолы, малень- кого перепуганного гения, который даже в глаза мне не смотрел и не здоровался, и меня, человека, который был белым и пушистым в течение всего сезона, но наконец взорвался и стал самим собой.

Это была не игра. В другом месте, с другим человеком все бы так не повернулось. Подобные вспышки для меня не являются чем-то из ряда вон, я так рос. Я к такому привык, и частенько по- еле подобного все шло впоследствии хорошо. Взрыв очищает воз- дух. C Виейра мы стали друзьями после того, как повздорили. Но с Пепом... Я мог бы сказать сразу.

Он не мог с этим справиться. Он меня избегал, а я не спал по ночам, обдумывая всю эту ситуацию. Что будет дальше? Что я дол- жен сделать? Одно было понятно: все так же, как в молодежной команде «Мальмё». Во мне видели «другого». Значит, мне нужно было снова стать лучшим. Я должен быть так чертовски хорош, что даже Гвардиола не смог бы меня усадить в запас. Но я ни за что больше не хотел выдавать себя не за того, кем являюсь. «Мы здесь вот такие. Обычные ребята». Я все больше и больше понимал, как тут все устроено. Приличный тренер может работать с разными личностями. Это часть его работы. Команда работает хорошо, когда состоит из разных людей. C некоторыми труднее, а с неко- торыми, как с Максвеллом или Месси, легко.

Но Гвардиола не мог это усвоить, и я чувствовал, что он хочет от меня избавиться. Это прямо в воздухе витало. Видимо, его со-

гие болельщики и журналисты. «Он никогда не забьет английско- му клубу» и всякий такой хлам. На пресс-конференции я старался быть собой, несмотря ни на что. Думал про себя: «Подождите, и вы все сами увидите. Я вам покажу».

Но это было непросто, с таким-то тренером. Только я вышел на поле, как началась жесть. Темп игры даже позволил мне забыть о Гвардиоле. Как по волшебству он исчез из моей памяти. Никогда мне так хорошо не игралось. Хотя я упустил несколько шансов. Все время бил в арсенальского вратаря. Должен был хотя бы один забить, но это не случилось, и мы ушли на перерыв при счете 0:0.

«Гвардиола обязательно меня заменит», — подумал я. Но он по- зволил мне продолжить игру. Не успела начаться вторая половина встречи, как я рванулся на передачу Пике из глубины. Рядом был защитник и вратарь двигался мне навстречу. Я дал мячу стукнуться о газон, а потом перебросил вратаря и мяч оказался в воротах. Счет стал 1:0. А спустя 10 минут с небольшим я получил пас от Хави и полетел как стрела к воротам. На этот раз я не стал перебрасывать, а ударил на силу. Мяч с огромной скоростью влетел в ворота, счет стал 2:0, и казалось, что игра сделана. Я ее сделал. Hy а что Гвар- диола? Аплодировал? Он заменил меня. Умный ход! После этого команда расслабилась и «Арсенал» в концовке сравнял счет.

Я ничего не чувствовал во время матча. Но после я почувство- вал боли в голени, и становилось только хуже, вот дерьмо. Я ведь только набрал форму. А теперь я должен был пропустить ответную игру с «Арсеналом» и весеннее Эль Класико. И никакой поддерж- ки от Гвардиолы. Только больше игнора. Я заходил в комнату, он выходил. Он даже рядом находиться не хотел. И сейчас, вспоми- ная это, я думаю, это какой-то бред.

Никто не понимал, что происходит. Ни руководство, ни игро- ки. Никто. Есть в этом человеке что-то странное. Я не завидую его успехам и не говорю, что он плохой тренер в других аспектах. Но у него были серьезные проблемы. Он не мог справляться с та- кими парнями, как я. Может быть, из-за того, что он боялся по- терять свой авторитет. Как-то это странновато, правда? Тренеры, которые имею определенные качества, но не могут иметь дело с сильными личностями, даже путем их отстранения. Трусливые лидеры, что еще сказать.

Так или иначе, он никогда не спрашивал меня о моей травме. Не решался. Ну, на самом деле, перед полуфинальным матчем Лиги чемпионов против «Интера» он поговорил со мной. Но он

ГЛАВА 25

Порой я слишком строг к людям. Не знаю, я всегда такой был. Отец, когда выпивал, становился похож на разъяренного медведя, вся семья боялась и старалась куда-нибудь уйти. А я оставался с ним, как мужчина с мужчиной, и кричал что-то вроде: «Ты должен бросить пить!» Он злился. «Это мой дом, черт возьми! И я буду делать, что захочу. Выгоню вас к чертям».

Иногда там царил настоящий хаос. Квартира ходуном ходила. Но мы никогда не доходили до драки. У него было большое серд- це. Он жизнь был готов за меня отдать. Но я, честно говоря, к бою был готов.

Я был готов ко всему, хотя это не имело смысла. Это привело бы только к яростному противостоянию. Это не стало бы шагом в правильном направлении — как раз наоборот. Тем не менее, я продолжал с ним бороться. Не то чтобы я хвастаюсь, что я самый крутой в семье, вовсе нет. Просто говорю, как есть.