Я знаю, чего ты хочешь. Как просчитывать мысли и поступки окружающих

Они также часто намекают на наличие связей в высших кругах и склонны присваивать все заслуги себе и переводить стрелки на других. Они даже умеют хорошо разыгрывать уверенного человека, особенно когда чувствуют себя беззащитными, что происходит большую часть времени, поэтому любят украшать пространство рабочего кабинета всеми мыслимыми способами: устраивают стену самолюбования с фотографиями с наиболее влиятельными людьми и свидетельствами о наградах. На совещаниях такие проныры обычно молчат, пока другие озвучивают противоречивые идеи, но тотчас же зажигаются и лезут вон из кожи, как только босс дает им поручение.

В общем и целом эти люди обычно не принадлежат к тому типу людей, с которыми можно выстроить предсказуемые, плодотворные отношения. Карьеристы с тошнотворным упорством все время карабкаются на самый верх пирамиды, где они будут отравлять жизнь всем находящимся внизу, а все из-за их неуверенности, бездействия, тайн и внутренней борьбы.

Как только мы собрали достаточно информации на генерала, я не увидел ни одного из этих знаков. Такие же черты и качества отсутствовали и в характере нашего парня – полковника. Я мог представить, что у этих двоих есть шанс подружиться.

Американский полковник был патриотом до мозга костей, а из многочисленных контактов и встреч с ним я сделал вывод, что он испытывает определенную ностальгию по старым добрым дням вооруженных конфликтов и героических подвигов. У него чесалось все тело из-за желания сотворить что-нибудь важное, даже если бы дело было сопряжено с опасностью, которая всегда есть при проведении операций служб контрразведки против России.

Послужной список полковника показывал, что хоть он и ориентировался на выполнение миссии как стрелок морской пехоты, но все же был вышколен в лучших традициях дипломатии, так как провел последние годы своей службы в качестве военного атташе в посольстве одной европейской страны. Он пребывал там в то же самое время, когда русский генерал работал в консульстве России. Так что они неоднократно встречались во время различных международных светских мероприятий и стали друзьями-соперниками. Каждый прилагал больше усилий для получения личной выгоды и обеспечения стабильности в мире, чем действовал в угоду политических интересов.

Это качество характера сравнительно часто встречается у карьеристов-военных. Офицеры любой национальности по всему миру устраиваются на таких заграничных постах и благополучно переживают вторжения, торговые войны, союзы, формирование и разрушение коалиций, приход и уход президентов, но как во время взлетов, так и при кризисах они произносят те же самые тосты, пьют те же вина и ведут те же самые разговоры, формируя убеждения, которые часто противоречат политическим взглядам правительства их собственной страны.

Если этот конкретный американский полковник не устроил бы мне встречу с русским генералом, значит, этого не смог бы сделать никто.

После месяца наблюдения мы обнаружили, что наш генерал вскоре отправится в Лас-Вегас с женой на банкет, но не по работе, а скорее для отдыха. Я хотел, чтобы Вегас стал отправной точкой для начала нашей операции и местом встречи двух фигур. По нашей задумке полковник должен был оказаться в Лас-Вегасе в то же самое время, когда там будет находиться русский генерал: мир тесен! Впрочем, не настолько, чтобы полковник не заподозрил подвох. Но это нормально. Мы хотели, чтобы он продумал разные варианты, перед тем как узнает, что они у него действительно есть. И пусть его оптимизм раздует перспективы до небес.

К концу их кратковременного совместного пребывания в одной локации полковник бы запланировал пару встреч, например вечерний коктейль на двоих, потом – ужин с женами. После полковник мог бы сказать, что у него есть один друг в спецслужбах, который имеет прямой доступ к администрации комитета, организующего парад в Нью-Йорке на День благодарения. Этот друг, то есть я (как вы, вероятно, уже догадались), пригласил бы генерала зайти к нему и привести с собой парочку гостей. Генерал, конечно же, окажется достаточно умным, чтобы догадаться об истинном положении вещей.

Я докладывал о каждом этапе операции Джеку и всей команде. Наша группа работала безупречно, и каждый был профессионалом в своем деле. Задавались и разумные вопросы, но не очень много. Нас подстегивало возбуждение. Желание добиться успеха. В команде царила полная прозрачность, и Джек всегда нам рассказывал о процессе согласования этапов операции с начальством.

На этой стадии его карьеры Джек должен был получать согласования из национальной штаб-квартиры, то есть из здания Дж. Эдгара Гувера в Вашингтоне. Это затрудняло весь процесс, потому что ребята из Вашингтона имели привычку переворачивать все с ног на голову, делать людей жадными до гламура и власти на местах. Но Джек никогда не говорил о давлении, под которым он находился, и не знал ничего о гламуре.