Наталья Костина

Я знаю, как ты дышишь

Wait a second, let me catch my breath. Remind me how it feels to hear your voice.

Подожди секунду, дай мне перевести дыхание. Напомни мне, каково это – слышать твой голос.

Алан Волкер

– Ах, не слушайте бедную женщину, мессир. В этом подвале уже давно живет другой человек, и вообще не бывает так, чтобы все стало, как было.

М. Булгаков. Мастер и Маргарита

Телефон на столе зазвонил. Зазвонил снова – в пятый раз за последний час. Да что это всем сегодня неймется, а?! Аппарат на мгновение замолчал, а потом опять задребезжал.

– Рабочий день уже окончен! – рявкнула в трубку старлей Скрипковская. – Ну? Говорите! Тим, это ты? – добавила она уже не командным, а своим обычным голосом. – Не молчи. Я же знаю, как ты дышишь! И почему ты звонишь мне сюда, а не на мобильный?

– Потому что ты его выключила, – наконец сказала трубка голосом мужа. – А я стою внизу. Выходи. И… я тоже знаю, как ты дышишь! – Он засмеялся.

Они поженились три месяца назад, но Катя все еще не могла привыкнуть ни к новой фамилии Скрипковская-Тодрия, ни к кольцу на безымянном пальце – пальце, напрямую связанном с сердцем, как утверждают некоторые, поэтому кольцо Катя не снимала даже на ночь, – ни со своим статусом замужней дамы. Да и дома теперь нужно было появляться вовремя… интересно, почему? Два года они жили точно так же, как и сейчас, – минус кольцо и штамп в паспорте, и она могла являться когда вздумается, а теперь Тим косо смотрит, когда у нее завал… а завал у нее всегда! Сегодня же и вовсе за ней на работу явился!

Она уже закрывала за собой дверь, как телефон грянул снова.

– Проклятая штукенция!.. – буркнула Катя, но все же протянула руку. – Скрипковская слушает!

– Какая такая Скрипковская? – поинтересовалась трубка. – У нас такой нету!

– Игорь, меня внизу муж ждет и мне не до шуток! – бросила она.

– О как! – удивился друг, соратник и теперь тоже женатый человек по фамилии Лысенко. – Надо же! Кстати, Катька, почему все-таки ты двойную фамилию взяла? Меня любопытство так и раздирает!

– Когда уже оно тебя окончательно раздерет? – ядовито поинтересовалась она, но Лысенко не обиделся. Поскольку принимал непосредственное участие в ее личном счастье и всем прочем, включая свадьбу на бог знает какое количество гостей. Когда Катя робко сказала, что можно скромно посидеть… ну, даже и дома – чем плохо? – будущая свекровь так вскинула брови, будто всем тут же должно было стать ясно: ее единственный сын явно выбрал не ту. Дома! Еще сказала бы – у нее дома! Да, квартира большая и в самом центре, но – привести сюда посторонних?! О господи!

Катя вспомнила, как свекровь уселась на самом краешке старого дивана, будто боялась, что он рассыплется и она окажется на полу… или что его ржавые пружины испачкают ее безупречный кремовый английский костюм, коварно подобравшись прямо сквозь обивку.

– Катя, – многозначительно промолвила Лидия Эммануиловна, женщина с манерами королевы и дворцовым же отчеством, которое Катя при первом знакомстве не расслышала и несколько раз в разговоре назвала мать Тима Андреевной, пока он ее вежливо не поправил – слава богу, поправил он, а не услышала такое она сама! Катя со стыда бы сгорела! Тем более где Эммануиловна, а где Андреевна! И почему вдруг – Андреевна? Этого она, увы, объяснить не могла. – У вас тут, разумеется, очень… э-э-э… уютно, но… Но! – Лидия Эммануиловна подняла длинный острый палец. – Боюсь, мы все тут не поместимся!

Большой овальный стол посреди комнаты раздвигался, становясь вдвое больше, если было нужно. Да, конечно, когда за него садились сама хозяйка, Игорь Лысенко, Бухин с женой, Тим и Боря Бурсевич, все было в порядке, но если еще и родители Тима, и ее мама… и Наталья с Антоном… может быть и тесновато! В конце концов, к овальному можно придвинуть и стол с кухни, о чем она робко заикнулась, но напоролась вдобавок к указующему персту на такой взгляд, что только пролепетала:

– Ну… в кафе тоже можно…

Действительно, неподалеку от дома есть замечательное кафе – в переулке, тихое и уютное, они с Тимом не раз заглядывали туда, чтобы выпить кофе и унести в пакете горячие фирменные слойки – Катя любила с кремом, а Тим – с мясом и кинзой.

– Разумеется, разумеется! – проворковала Лидия Эммануиловна. – Я уже присмотрела хороший ресторан!

– У нас тут совсем рядом… – начала было Катя, сжимая руку жениха. – Правда, Тим? Наше любимое кафе!

– Это забегаловка какая-то! – отмахнулась Тимова мамаша, и даже жемчуга на ее точеной шее выразили холодное перламутровое презрение. – Что скажут родители Отара Шалвовича!