Я знаю, ты любишь

Не знаю, что это за наваждение было, но теперь твёрдо понимаю — от него не избавиться. Да и так уж многим я рискую, если мои дела получат огласку? Ну да, немалым, но Ева и не захочет меня так подставлять. Нутром чувствую, что зря там не дожал. Девочка из хороших, правильных, и мухи не обидит. А если ещё и влюбляться начнёт… Ведь может.

Если раньше я думал, что эта возможность доставит мне лишних проблем, то теперь она вдруг приятно греет.

Что бы ни было дальше, я, наверное, расскажу Еве про весь замес, но когда окончательно всё разгребу. А пока придётся довольствоваться тем, что есть. Но ждать до этого момента и не видеться с ней — нет, тут я пас. Ведь видел, какой фурор произвол её танец. Готов поспорить, запали там уже многие.

И как-то нет желания увидеть её, окружённой толпой парней и выбирающей из них.

Некоторое время после её танца я жду, глядя, как возвращаются в зал танцевавшие с ней девочки. Надо же, только сейчас вижу, как они выглядят. Одну даже знаю. Они садятся в зал, но Ева так и не выходит.

И тут я соображаю, что, скорее всего, решила уйти. Точнее, сбежать. Как уже делала однажды… Значит, тоже прочувствовала, что во время этого танца мы как будто вдвоём тут были.

Ну или я надумываю себе лишнего, а у девчонки просто дела появились. В любом случае, сейчас узнаем.

Подрываюсь с места довольно быстро, надеясь, что Ева ещё где-то в универе, а не ушла сразу после танца, пока я тут раздумывал. Рассчитываю свои шансы догнать её, если всё-таки так оно и было, а потому чуть ли не теряюсь, когда мы вдруг чуть не сталкиваемся в дверях. Неожиданно.

Причём она всё ещё в своей юбочке той самой, в которой танцевала. И топ тот же… Жадно разглядываю — вблизи соблазнительная фигурка ещё больше манит. Открытые участки кожи так и напрашиваются на прикосновения, да и к закрытым тянет не меньше. Тем более что одежда очень распаляет фантазию, позволяя с лёгкостью дорисовать в воображении то немногое, что скрыто.

Интересно, какое на ней бельё? Вот уж не думал, что я долбанный фетишист.

Наша заминка не длится долго — так и не посмотрев на меня с тех пор, как заметила, что это я; Ева идёт вперёд. Я — за ней.

Может, даже хорошо, если в итоге всей этой моей тяги по девчонке я получу нахлобучку от её брата. Ему полезно будет хоть разок подраться. А Ева достаточно взрослая, чтобы отвечать за последствия своих действий сама. Это Антон пусть вокруг неё носится, я не стану.

Это она поцеловала меня. Это она танцевала так, что дух вышибала каждым движением. Так пусть получает результат, я далеко не из железа.

— Отличный танец, — начинаю я, пока мы идём дальше. Чуть сокращаю между нами расстояние, но не так, чтобы на ухо ей шептать.

Ева едва уловимо вздрагивает, но не оборачивается. Хотя шагает уже чуть более неровно.

— Как насчёт свидания? — беспечно спрашиваю, будто между нами ничего не стоит.

И да, я не настолько самонадеянный, но спросить стоило. Хотя бы ради реакции, которая следует мгновенно. Ева всё-таки разворачивается, смотрит на меня, пусть и враждебно.

— Ты обещал оставить меня в покое! — выпаливает она.

Думает, я не помню? Да я это чуть ли не как мантру повторял себе в последнее время каждый день. Каждый долбанный день, когда чуть не срывался, чтобы найти хоть какую-то возможность мельком увидеть эту несносную девчонку. Сестру моего друга. Ту, которая меня ненавидит, ну или боится — в общем, в любом случае остерегается и уверена, что тому есть причина.

— Это было до того, как ты танцевала для меня, — вкрадчиво заявляю, глядя ей в глаза.

И пофиг даже, что я этого не знаю наверняка. Нравится мне её дразнить. Вот сам не знаю почему, но без этого уже никак. Любые её эмоции в мой адрес — лучше, чем поспешные шаги от меня подальше.

Она делает рваный вдох, старательно ища ответ, но выдохнуть не успевает. Не позволяю ей попытаться возразить моим словам, и, сделав шаг вперёд, рывком тащу мелкую к себе, тянусь ртом к распахнувшемуся в протесте её. Быстро целую, пускай и вскользь коснувшись губами губ. Так, чмок. Чтобы обозначить. Напомнить, заставить свыкнуться.

Во все глаза смотрит, не находится со словами. Но приходит в себя и, прежде чем успеваю поцеловать во второй раз, отпихивает хорошим ударом в грудь.

Ох, Ева… Это было зря.

— Давай кое-что проясним, — говорю, наступая на неё и заставляя девчонку невольно назад пятиться, а там подоконник удачно расположен. — Я аннулирую наш дурацкий уговор, который не нужен никому из нас. Ты будешь молчать и без него.

— Ты так уверен? — с вызовом бросает она мне, хоть и осипшим голосом.

А расстояния до подоконника, между тем, всё меньше.

— Да, — не позволяю ей отвести взгляд и делаю ещё шаг. — Потому что, во-первых, у тебя нет доказательств, никаких. Насколько я знаю, ты не снимала ничего на видео. Твои слова против моих… Угадай, у кого из нас двоих влияния тут больше?

Морщусь — всё это звучит как очередная дурацкая угроза, а ведь иначе с Евой говорить собирался. Но этот её недоверчивый взгляд выбивает. Сначала злит, а потом вдруг заставляет смягчиться.