Я знаю, ты вернешься

Мне самой не хотелось уходить далеко, но и любоваться на интимные части тел Шмидтов было неловко, а в особенности после всех предостережений Алекса о сексуальных предпочтениях этой семейной пары. Осмотревшись, я решила прогуляться вниз по течению реки. В той стороне песчаных островков становилось больше, и на каждом из них сидели те самые птицы, название которых я уже забыла. Не то что бы я любила орнитологию, но лучше уж наблюдать за птицами, чем за тем, как твой парень пожирает глазами другую женщину. Но не успела я пройти и пары сотен шагов, как заметила человека на дальнем конце пляжа. Полноватый мужчина со смуглой кожей, одетый в одни яркие шорты, неспешно брёл по берегу в моём направлении. Было в его облике что-то знакомое. Я замерла на месте, приложила ладонь козырьком к глазам и присмотрелась, опасаясь, что тот самый местный парень из кафе явился за мной, но поняла: бояться нечего, это Олег. Ошибки быть не могло, ведь кто ещё здесь носил такие розовые шорты и забавную шляпу? Я с облегчением улыбнулась, подняла руку и неуверенно помахала ему. Он помахал в ответ, прибавил шаг и вскоре подошёл вплотную.

– А вы уверяли, у вас другие планы, – он улыбался из-под шляпы.

– Привет! – я почему-то обрадовалась ему. – Получается, это и есть твой нудистский пляж?

– Ну да, – Олег остановился и сунул руки в карманы шорт.

– А мне сказали, что он называется «черепаший».

– Черепахи тут редкость, а вот нудисты, – он поглядел через моё плечо. – Частенько заглядывают. Это твои там, сзади?

Я обернулась. Руперт уже выбрался из воды, стоял напротив Аннет и Алекса, в чём мать родила, и что-то оживлённо рассказывал, размахивая руками. Судя по взрывам дружного смеха, доносившимся до нас, им троим было весело и без меня.

– Да, это Алекс и Шмидты, – я отвернулась и уставилась на реку.

– Ты какая-то напряжённая, – Олег расстегнул полотняную сумку и, вытащив полотенце, бросил на песок.

– Да тут какие-то придурки привязались ко мне в кафе, – я махнула рукой, не желая называть ему истинную причину моего дурного настроения. – А потом, кажется, ещё и преследовали.

– Русские? – Он положил сумку и опустился на полотенце. – В Морджиме их полно.

– Нет, индийцы. Один всё время называл меня «детка» и заманивал на вечеринку, а потом полез лапать, ну, я их и послала. И, кажется, разозлила.

– А где был твой красавец-парень? – он похлопал рукой по полотенцу рядом с собой. – Садись, чего стоишь.

– Спасибо, – я села с края, поджав под себя ногу. – Мы поругались, и я убежала от него.

– А вот это ты напрасно. Тут, конечно, рай на земле, но только индусы… Или, как сказал твой парень, индийцы, – Олег улыбнулся, – не всегда адекватно реагируют на белых одиноких девушек. В прошлом году у меня одну знакомую обокрали: она вечером шла домой, и на неё напали несколько местных.

– Жесть! – я покачала головой.

– Да, а в этом году, я слышал, несколько девушек пропали, – он снял очки и положил рядом на полотенце. – Так что ты лучше одна далеко не ходи, с твоей обалденной светлой кожей и волосами, как у ирландки, ты вскружишь голову любому местному.

Я смутилась неожиданному комплименту и принялась накручивать кончик косы на палец, и, не поднимая взгляда, спросила:

– А что, пропавших девушек никто не ищет?..

– Не знаю, кажется, нет. Кто их будет искать, они же в одиночку приехали. Хотя тут такие нравы, что девушка может просто уехать в другой посёлок, никому не сказав. Или загулять. Не бойся, тут не опасней, чем в Москве. Главное не делать глупостей и не убегать от своего парня-каратиста.

Я тяжело вздохнула и опустила взгляд.

– Ты его не ревнуешь? – Олег кивнул в сторону Алекса и Шмидтов. – Оставила наедине с этой голой женщиной, а она, судя по всему, не прочь с ним переспать.

Я вздрогнула и тоже обернулась. Алекс по-прежнему сидел по-турецки прямо на песке, развернувшись всем корпусом к Аннет. А та полулежала на боку, открыв взору мужчин все изгибы загорелого тела. Её бесстыдно голый муж уселся рядом, спиной к нам, к моей радости, избавив нас с Олегом от необходимости лицезреть его мужское достоинство.

– С чего ты взял? Она же с мужем, – неуверенно возразила я.

– Ну, я хоть и гей, но вижу, когда женщина хочет секса. Твой парень красивый, и она на него запала, – он чуть склонил голову к плечу.

– Она, может, и запала, но Алекс мне не изменяет, – ответила я чуть резковато. Олег не стал спорить, лишь пожал плечами и перевёл тему:

– А ты знаешь, что у тебя сгорело лицо? – он снял шляпу и протянул мне, – надень, она защитит от солнца.

– Ой, да ты что, не надо, спасибо…

– Надо, милая, очень даже надо. Ты не видишь, но у тебя всё щёки и нос малиновые. Вот крем, – он достал из сумки тюбик.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась. Лицо и правда щипало.

Я взяла крем, намазала плотным слоем на лицо.

– Держи шляпу, – Олег всё ещё протягивал мне свой головной убор.

– А ты-то как?

– Дай мне бандану, она мне нравится. Будет равноценный обмен, – он мягко улыбнулся, от чего напомнил мне Клауса. – Как в детстве – берёшь и меняешься с другом. А потом, правда, отец устраивает тебе хорошую взбучку, – Олег засмеялся.