Яблоко Монте-Кристо

Чтобы Вика не скучала летом, отец приглашал Зою на три месяца на дачу. Дочери шофера вменялось дружить с Викой, подчиняться ей во всем, уступать первенство в играх, а взамен она получала подарки: хорошую одежду, вкусные конфеты и замечательные игрушки.

Зоечка не боролась за пальму первенства, отдавала ее Вике весьма охотно. Зоя была тихим, неконфликтным, послушным ребенком, наверное, поэтому она не подняла крик, когда Иван Николаевич ночью пришел в ее спальню. В тот год Зоечке исполнилось четырнадцать лет, но она уже была вполне сформировавшейся девушкой.

Ивану Николаевичу Зоя отдалась добровольно. Хорошо одетый, красивый мужчина нравился ей намного больше одноклассников, а рано созревшая девочка частенько думала о мальчиках.

То памятное лето Зоя провела просто замечательно. Днем она весело играла с Викой, ночью забавлялась с Иваном Николаевичем. О маме Вики, Ирине Михайловне, Зоя не размышляла, женщина была больна, постоянно каталась по курортам, пила минеральную воду, лечила желудок. Зоечка, несмотря на раннее физическое развитие, мыслила по-детски, она не думала, что поступает плохо. Отец Виктор помалкивал, остальная прислуга тоже делала вид, что ничего не знает.

Но, увы, лето быстротечно. В августе Зоя вернулась домой, в сентябре пошла в школу и загрустила. Иван Николаевич снился ей по ночам. Но, видно, и девочка запала в душу чиновнику. Однажды Виктор заехал за дочерью после занятий на казенной машине и велел:

– Садись.

– Ой, папа, – обрадовалась приемная дочь, – ты меня покатать хочешь?

– Угу, – мрачно ответил Виктор и больше не проронил ни слова.

Лишь притормозив около большого дома, шофер сказал:

– Ступай в подъезд.

– Зачем? – удивилась Зоя.

– Велено, езжай наверх, – хмыкнул Виктор. – Это сюрприз.

Школьница подчинилась, позвонила в дверь указанной квартиры и увидела Ивана Николаевича.

– Это ты! – взвизгнула малолетняя любовница и прямо в прихожей стала снимать с себя школьную форму.

После того как пыл угас, парочка отправилась на кухню. Зоечка, словно взрослая хозяйка, заваривала чай, и тут Иван Николаевич огорошил восьмиклассницу неожиданным разговором:

– Ты понимаешь, что я не могу бросить жену?

– Да, – кивнула Зоя.

– Я ее не люблю. Но вынужден жить с Иркой под одной крышей.

– Понятно.

– Мне не простят развода, будут крупные неприятности на службе.

– Ага.

– А если узнают о твоем существовании, то я легко могу попасть за решетку по статье о совращении малолетних.

– Ты меня не совращал, – возмутилась Зоя, – я сама!

– О господи, – вздохнул Иван Николаевич, – вот беда-то. По-хорошему, нам следует расстаться. Не дай бог до Ирки дойдет, скандалище случится! Вселенский вой! Крик до небес! И потом, я люблю дочь.

– Ясно, – грустно сказала Зоя, – ты меня бросаешь. Можешь не волноваться, я никому не расскажу о тайне, стану жить тихо. Но знай, никогда не выйду замуж, потому что не смогу… ни с кем…

Иван Николаевич обнял ее:

– Маленькая моя! Я придумал выход из положения. Эта квартира твоя.

– Моя? – попятилась Зоя.

– Ну да, – закивал любовник, – для посторонних людей дело обстоит так: твои отец и мать развелись, Нина вместе с приемной дочкой перебралась сюда. На самом же деле Виктор и Нина останутся жить у себя, а ты переедешь в эту квартиру. Из школы уйдешь в училище, там никто к тебе интереса проявлять не станет. Любопытным отвечай: родители умерли, оставив тебе жилплощадь и сберкнижку. Я буду приезжать сюда вечерами, раз в неделю. А там посмотрим.

«Там» вылилось в долгие годы тайной связи. Любовь Зои к Ивану Николаевичу крепла месяц от месяца, ничто не могло поколебать ее чувства. Случайно забеременев, Зоя решила оставить ребенка от горячо любимого человека, ну, дальнейшее известно.

На момент, когда потребовалось родить дитя-донора, Иван Николаевич был уже стар, интимные отношения у него с Зоей сошли на нет, но бывший коммунистический функционер не растерял ума. В отличие от своих коллег он не стал жертвой перестройки, нашел свое место в капиталистической системе хозяйствования, руководил коммерческим банком и по-прежнему жил на широкую ногу. Он помогал Вике, фактически содержал дочь, зятя и их детей, тянул на горбу Зою, Андрея и Игоря, отправлял вечно больную жену Ирину в иностранные клиники. Вот только сексуальные потребности поубавились, но возможность зачать ребенка осталась.

Выплакавшись Любе, Зоя воскликнула:

– И что делать? Игорек без донора умрет!

– Ерунда, – успокоила зареванную подругу Работкина, – ты зря так распсиховалась! Сейчас делают оплодотворение в пробирке. Тебе подсадят эмбрион уже готовенький.

– Ой! Ой! Ой! – снова заплакала Зоя. – Как же он?

– Иван Николаевич? Думаешь, не согласится?

– Ваня ради сына пойдет на все! Речь об Андрее! Мы с ним давно не живем, он же насторожится: откуда беременность? Устроит скандал, не дай бог узнает истину, поедет к Ирине, к Вике… Нет, нет!

Люба обняла Зою.

– Ты же сама сто раз повторяла мне: безвыходных ситуаций не бывает!

– Я дура, – не успокаивалась Зоя. – Как разрулить беду?