Яблоневый сад

В Иркутске на протяжении XVIII–XIX веков образовались огромные частные библиотеки, прежде всего купцов. Среди них самые известные – Старцевых, Щегориных, Саватеевых, Баженовых, Апрелкиных, Прянишниковых, Трапезниковых; и ещё можно вписать десятки именитых родов. Много, к примеру, говорили о библиотеке купца Степана Фёдоровича Дудоровского. Надежда Васильевна ссылается в своей книге на весьма занимательный отзыв о нём самом и его собрании; слова принадлежат известному сибирскому литератору Матвею Александрову: Степан Фёдорович «…и газеты, и книги, получаемые прямо из Питера, бережёт словно ассигнации, задушевному другу листочка не даёт… А сколько у него книг, ужас! Есть даже на иностранных диалектах. Сам говорит по-монгольски, по-бурятски, по-якутски, по-китайски и немецкие диалекты, кажись, понимает».

Вот так, братцы мои, купчина! Книги бережёт словно ассигнации, а какими и сколькими языками владеет – страсть! Тут уже не просто за душу берёт, тут ажно дух захватывает! Какие человечищи были, а?!

Отдельная глава в книге «Прошлое – будущему» – купцу Василию Николаевичу Баснину, под трогательным названием «С малолетства люблю чтение всего хорошего…». Его огромная для своего времени – около 5000 экземпляров книг, более 600 комплектов журналов, периодических изданий, в том числе газет, – библиотека не была замкнута на хозяина, она была щедро распахнута им для учёных, гимназистов, чиновников, разночинцев – для всех, что называется, алчущих света дневного. Он ассигнации если и берёг, то чтобы людям они приносили прибыток в их развитии и становлении. «Думается,

 – пишет Надежда Васильевна, – что из всех занятий В. Баснина библиотека являлась главным делом жизни. Именно во многом благодаря книге купец-самоучка стал образованным, с разносторонними интересами человеком, ценителем науки, литературы, искусства, музыки, театра». Вы понимаете: для купца, как говорили –

миллионщика главное дело жизни – библиотека! И невольно задумываешься о нашем времени, о нашей жизни, в частности, о вкусах и пристрастиях нынешних миллионщиков. Нет-нет, ворчать, укорять, разоблачать, неистовствовать не надо. Кажется, без толку! Но нам всем здорово задуматься бы: что

мы, кто мы, куда идём-бредём?

Книга «Прошлое – будущему» интересна вся. Не надо пересказывать книгу, тем более хорошую, – пожалуйста, найдите её, прочитайте! Какой бы раздел её ни взяли мы – явные и яркие свидетельства долголетних трудов Надежды Васильевны – собирательницы, хранительницы, берегини книжной.

Закончим свои заметки ещё одними любимыми Надеждой Васильевной словами, высветляющими её чаяния. В главе «Путевые записки преосвященного архиепископа Нила» она приводит выдержку из этих его записок вместе с таким эпиграфом: «Божественный промысел, призвавший меня на чреду пастырского служения, указал мне поприще деятельности в дальних окраинах обширного Отечества нашего. От берегов Волжских до Ангары и от Лены до Нерчи, Шилки, Онона и Аргуни был я странником и тружеником. К местностям сим относятся записки. Издавая их в свет, не восписую им хвалы и всю речь о них ограничиваю словами: librum lektor dedico – книгу читателю посвящаю».

Здесь легко прочитывается потаённая мысль автора книги «Прошлое – будущему»: книга, несомненно, посвящена читателю, о котором Надежда Васильевна всегда думала возвышенно, к которому относилась с доверием, верой. Неспроста своё предисловие она заканчивает выдержкой, относящейся к древней традиции переписчиков книг на Руси, которые в самом конце могли поместить вот такую приписочку: «…егда учнёте в сию книгу… смотрети, аще что узрите в ней моим забвением, или нерадением, или неведением пройдено, или пропущением букв, и не исправлено, прощения прошу – простите, а не кляните…»

Её последнее прости – читателям.