Яд Борджиа [Злой гений коварства]

– Право, я не знаю, что возразить вам на это! – с отчаянием воскликнула молодая женщина. – Пречистая Дева, Ты Одна – заступница у Лукреции Борджиа. Господи, даже эта новая жертва, которую она приносит для того, чтобы спасти свое доброе имя, служит ей в осуждение. Подумайте, жестокий феррарец, что вы говорите? Ведь вы приехали сюда для того, чтобы расстроить брак своего принца с Лукрецией. Следовательно, велись переговоры о том, чтобы она уехала в далекую Феррару. Если бы хотели оставить ее в Риме, то вам незачем было бы приезжать сюда и искать повода для того, чтобы оклеветать Лукрецию. Я не осуждаю вас за ненависть к Лукреции – так гораздо безопаснее: кто не любит ее, тому нечего бояться. Возвращайтесь в свое негостеприимное отечество и сообщите пославшему вас, что вы навели справки и узнали от человека, знакомого с Лукрецией с самого раннего детства, что она – самая ужасная женщина и все слухи, распространяемые о ней, – сущая правда. За эти сведения вы, конечно, получите хорошую награду.

Альфонсо был растроган отчаянием молодой женщины, а когда увидел, как по уродливой маске потекли крупные слезы, то почувствовал себя совершенно побежденным.

– Этого сознания мне достаточно, совершенно достаточно, – проговорил он, нерешительно подходя к танцовщице, и поднес ее руку к своим губам. – Что касается вас, то ваша горячая, благородная защита донны Лукреции доказывает, что вы достойны истинной дружбы.

Молодая женщина быстро выдернула свою руку и написала на воде слово «дружба», после чего со смехом добавила:

– Видите, как быстро исчезает «дружба»!

Альфонсо хотел сказать что-то по этому поводу, но не находил подходящих слов. Он сел рядом с молодой женщиной на край фонтана и со смешанным чувством скорби и страсти любовался ее стройной, изящной фигурой.

– Надеюсь, что мы расстаемся не врагами, – пробормотал он. – Дайте мне взглянуть на ваше лицо, или докажите мне чем-нибудь, что вы – не Лукреция, и я буду обожать вас.

– Да, я докажу вам это, но не трогайте моей маски! – с ужасом воскликнула она, когда Альфонсо хотел открыть ее лицо.

В ту же минуту внутренность грота погрузилась во мрак. Рыцарь почувствовал, как две нежные, тонкие руки обвились вокруг его шеи и душистые, мягкие, как бархат, губы затрепетали на его губах.

– Вот вам доказательство, что я не Лукреция, – раздался в его ушах мелодичный, как музыка, голос, – разве Лукреция простила бы вам те оскорбления, которые вы высказали по ее адресу?

Альфонсо протянул руки вперед, чтобы заключить в объятия очаровательное существо, но они беспомощно повисли в воздухе, незнакомка исчезла. Не успел рыцарь прийти в себя от этой неожиданности, как вдруг поднялся вокруг невыразимый шум. Лампа вспыхнула ярким светом и весь грот наполнился многочисленным обществом в виде нимф, наяд, фавнов, сатиров. У всех зеленых входов появилась стража с внушительными копьями в руках.

– Пан, Пан! – закричала сотня голосов. – Пан, приди сюда и накажи смертного, дерзнувшего посягнуть на твою святыню. Эхо, где Пан?

Вдали, во всех направлениях, раздалось:

– Где Пан?

Альфонсо стоял несколько мгновений, как окаменелый, не давая себе отчета в том, что происходит вокруг него. Внезапно ему пришла в голову мысль, что Лукреция устроила всю эту сцену для того, чтобы сначала повергнуть его в недоумение, а затем, пользуясь его смущением, отомстить ему, и он начал придумывать способ, как бы ему незаметно скрыться, но в эту минуту раздался пронзительный свист, и под звуки этого свиста в грот вошел Пан на козьих ногах, в сопровождении многочисленной свиты фавнов.

– Тише! – закричал Пан свистящим фавнам, – какая нимфа привлекла сюда смертного?

– Эгерия, Эгерия! – воскликнули бесчисленные голоса.

– Ты опять принялась за свои штуки? – строго заметил Пан, – где же этот смертный?

– Вот он!.. Он – иоаннит, иоаннит! – закричали нимфы в один голос. – Как не стыдно Эгерии!.. Если бы это был сатир, тогда другое дело, а то святой иоаннит!

– Действительно, вы можете теперь только смеяться надо мной, – шутливо проговорил Альфонсо, стараясь выйти из неловкого положения, – но если бы вы позвали ко мне завлекшую меня нимфу, то я сумел бы доказать вам, что она заслуживает большого наказания, чем я.

– Вы хотите, чтобы вам доставили удовольствие вместо наказания? – возразили нимфы. – Ну, нет, этого не будет. Ведите его к нашей королеве, пусть она судит его!

Альфонсо моментально окружила стража. Он не сомневался, что Лукреция жестоко отомстит ему за то, что он высказал ей. Он вспомнил обо всем том, что рассказывали по поводу жестокости Лукреции, но почему-то нисколько не боялся мстительной красавицы. На его губах еще горел поцелуй Лукреции, и он никак не мог представить себе, что она замышляет что-нибудь злое по отношению к нему.

– Здравствуйте, рыцарь! – вдруг услышал Альфонсо за своей спиной чей-то насмешливый голос.

Он оглянулся и увидел герцога Романьи, державшего в одной руке свою маску.