Яд персидской сирени

Он понимает в травах и ягодах, ему сварить снадобье раз плюнуть. Он чувствует, что нужно смешать, и куда намазать, и сколько принять внутрь, чтобы не простудиться. И спишь после приема как младенец, и видишь сны. Правда, потом их трудно, почти невозможно вспомнить – только и остается чувство, что обмыслилась и доказалась некая суперзадача, а вот какая – увы. Зато наутро выспавшийся индивидуум свеж и бодр, мыслительные шестеренки крутятся будь здоров, мысль бежит вприпрыжку, голова варит и всякая проблема, непосильная вчера, разрешается на счет раз-два. И никакого похмельного синдрома.

Иногда, очень редко, правда, Монах видит картинки. Всего два раза в жизни, если честно. Один раз он увидел себя, вынесенного волнами на берег, бездыханного, разбитого о камни. Это случилось за пару минут примерно до того, как он сунулся форсировать вброд незнакомую речонку. Картинка была настолько жизненна, что он сразу поверил, так как считает себя волхвом и ясновидящим и убежден, что открыто ему нечто, скрытое за семью печатями. Во второй раз он увидел бездыханное тело старой дамы с распущенными седыми волосами и, по его собственным словам, чуть не помер со страху. Ну да это долгая история, о ней как-нибудь в другой раз[2].

А еще бывают у него предчувствия. Назовите это инстинктом самосохранения, богатым воображением, жизненным опытом… не суть. Словно ветерок пролетает, оставляя после себя ощущение тоски и жути. Словно в затылок подул… кто-то.

Монах вполне искренне считает себя волхвом. «Я, конечно, не господь бог, – говорит Монах с присущей ему скромностью», а лишь всего-навсего маленький незаметный волхв с детективными задатками и легким даром ясновидения. Как-то так.

С журналистом Алексеем Генриховичем Добродеевым Монах познакомился, можно сказать, случайно. Что называется, судьба свела. Его попросили разобраться с убийствами девушек по вызову…[3]

С какого перепугу, спрашивается? В смысле, с какого перепугу попросили. Он что, частный сыщик? Оперативник в прошлом? Нет, нет и нет. Монах не частный сыщик и не оперативник в прошлом, а попросили его по той простой причине, что пару лет назад он открыл в Сети сайт под названием «Бюро случайных находок» – то ли припадок любви к ближнему накатил, то ли соскучился по людям, скитаясь в тайге, а только захотелось Монаху новых прекрасных жизненных смыслов. И там он обещал помощь бывалого человека и путешественника под девизом: «Не бывает безвыходных ситуаций

» всем попавшим в тупиковую ситуацию. Нельзя сказать, что от желающих отбоя не было, за весь отчетный период позвонили и попросили о помощи всего-навсего двое. В итоге Монах раскрутил два красивых дела, из тех, что называется, резонансных, обскакав оперативников, в результате чего уверовал в свой детективный гений. Нет, не так. Он подтвердил свой детективный гений, в котором никогда не сомневался, просто руки не доходили попробовать.

В ходе расследований Монах вышел на местного журналюгу Лео Глюка, который бойко писал об убийствах, причем напускал туману с намеком, что ему якобы известно нечто. Недолго думая Монах позвонил журналюге, и встреча состоялась. Вопреки ожиданиям Монаха, Лео Глюк оказался не прытким глистоперым вьюношем, как ему ожидалось, а солидным на вид, толстым мужчиной, но при этом подвижным, болтливым и любопытным, к тому же от избытка воображения привирающим по любому поводу и без, как, впрочем, и полагается всякому уважающему себя репортеру скандальной хроники. Звали его Алексей Генрихович Добродеев. Имя Лео Глюк было одним из псевдонимов журналиста.

Они сразу нашли общий язык, заключили союз о творческой взаимопомощи и нарекли свое детище «Детективным клубом толстых и красивых любителей пива». Усовершенствованное название: «Детективный клуб толстых и красивых любителей пива и подвешивателей официальных версий». Монах был интеллектуальным двигателем и аналитиком, а Добродеев – добытчиком информации из самых достоверных источников, так как у него везде все схвачено; он также подставлял плечо и разделял самые странные идеи Монаха… по причине некоторой склонности к аферам и мистификациям. Бар «Тутси» стал явочной квартирой Клуба. Тот самый, где барменом добряк Митрич, он же хозяин заведения. Добавьте сюда фирменные бутерброды с маринованным огурчиком под пиво! И девушку, которая поет по субботам. Не дешевую попсу, а настоящие старинные романсы, а также из бардов. И вам сразу станет ясно, что «Тутси» – бар для понимающих: без криков, скандалов и мордобоя, с теплой, почти семейной атмосферой, слегка ретро…

…В данный момент Монах ходит туда-сюда от ящиков с неразобранным барахлом до дивана, где распластался здоровенной жабой с открытой пастью старый верный рюкзак. И новоселье зажилил. Заханырил. Добродеев, как человек наблюдательный и с фантазией, подозревал, почему Монах вдруг снялся с места и бьет копытом. Да что там подозревал, он знал!