Яд в его крови

Лаар содрал его так быстро, что я и пискнуть не успела. А потом крутанул меня на месте и впечатал в стену уже грудью. Задрал короткую нательную сорочку.

О боги, только не это… Опять…

— Не хочу так! — выкрикнула надрывно и попыталась вывернуться.

Внутри бурлило несогласие, жгучий протест, заставлявший неистово бороться уж если не за собственную честь, от которой уже давно ничего не осталось, то хотя бы за право смотреть в лицо тому, кто плевать хотел на все мои чувства. Мне просто надо было видеть его. Смотреть ему в глаза и знать, с каким выражением лица он будет вновь причинять мне боль. Чтобы не было больше надежд, не было сомнений, иллюзий. И лишь прибавилось сил для сопротивления.

Изо всех сил оттолкнулась от стены, и немыслимым образом мне удалось развернуться. То ли Лаар и вправду был слаб, то ли во мне неожиданно открылось второе дыхание, но я опять стояла к нему лицом. Муж коротко рыкнул и вновь попытался повернуть меня спиной. И вновь я не позволила, вывернувшись из его захвата. И так продолжалось раз за разом, пока Лаару наконец не надоело и он не плюнул на это гиблое дело.

— Ладно! — коротко рыкнул муж и неожиданно подхватил меня под бедра, отрывая от земли.

Я интуитивно вцепилась руками в его плечи, обвила ногами мужскую талию, пытаясь удержаться на весу.

— Так тебе больше нравится? — со злым весельем поинтересовался муж, я же, осознав, в какой позе нахожусь, чуть не завыла с досады.

И вновь от смущения вспыхнули щеки. Лаар был слишком близко, слишком тесно прижимался ко мне. А его приспущенные штаны, кажется, уже давно успели сползти.

Нетрудно было догадаться, что ждет меня дальше, но Лаар отчего-то не спешил приступать к «делу». Смотрел на меня зло и выжидающе.

— Так что, нравится? — повторил свой вопрос.

О боги, и что ему на это ответить? Да и на кой ему мой ответ, если я и так вся дрожу от страха. Не может же он этого не ощущать?

Но Лаар ждал. И я вдруг поняла, что если скажу «нет», то он тотчас спустит меня и вновь повернет спиной. Возьмет так, как привык, как делал это всегда. А такого я точно не желала.

— Да, — ответила на свой страх и риск и тяжело сглотнула, не зная, чего ждать от мужа дальше.

И, пожалуй, я ждала чего угодно, но не того, что Лаар ор Гронта растеряется…

Да, он именно растерялся! Взгляд его метался из стороны в сторону, неспособный задержаться на чем-то конкретном. И сам он уже не сжимал меня с силой, лишь только поддерживал, помогая оставаться на весу.

Это было странно, непривычно. В висках грохотал пульс, и когда Лаар наконец остановился взглядом на моем лице, я вздрогнула, чуть было не потеряв равновесие. Благо за спиной оказалась все та же стена.

Раан-хар смотрел на меня долго. Целую непостижимо долгую минуту. И как я ни пыталась, не могла понять, что за эмоции плещутся на дне холодных стальных глаз. И таких ли уж холодных?

Задумчивый взгляд его скользил от моих глаз к губам и обратно. И я уже подумала, что муж ни на что не решится. Неловко попыталась слезть с него и в тот же миг была притянута обратно к крепкому мужскому торсу. Сам же раан-хар ткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул, с шумом втягивая запах моего тела. Кажется, этот самый запах действовал на него возбуждающе, потому что он вдруг сам вздрогнул, а потом стал покрывать поцелуями кожу. И целовал он совсем не так, как я — робко и осторожно, он целовал страстно, лихорадочно. И губы его, в отличие от остального тела, твердого, словно отлитого из стали, были удивительно мягкими. И каждое их прикосновение отдавалось сладким трепетом внизу живота.

Интуитивно откинула голову, подставляя шею под его поцелуи. Почувствовала горячий влажный язык где-то за ухом и чуть слышно всхлипнула от этого нового, совершенно непривычного ощущения. Лаар же принялся вылизывать меня, словно дикий зверь. Сначала обрисовал языком ухо, потом проложил влажную дорожку по горлу, спустился к ключице и чуть прикусил нежную кожу.

Я охнула и буквально вцепилась в его плечи, ища хоть какую-то опору, какую-то поддержку в этом омуте безумства, замешенного на страхе и предвкушении, на страсти и нежности. На его нетерпении и моей застенчивости.

Я по-прежнему дрожала в его руках и сколь ни старалась, никак не могла унять эту дрожь. И вроде страха уже не было, а тело буквально трясло. И чем смелее были ласки Лаара, тем это чувство лишь усиливалось, перерастая в странное напряжение. Потребность трогать, чувствовать, делать хоть что-то.

И я плюнула на все. Обняла его за шею и крепче притянула к себе. Запустила ладонь в короткие волосы. На висках они были жесткими, колючими, словно щетина. И четкие выбритые линии легко угадывались под пальцами.