Яд власти

Витус Умелец вытащил из сумки два пухлых пакета из грубой дешёвой бумаги.

– Вот этот, – витус Умелец показал пальцем на большую надпись «Придворному летописцу утусу Жуану», – специально для вас. Как вернётесь во дворец, вскройте его и прочите. Там все инструкции. А вот этот, – витус Умелец показал на другой с надписью «Великому Сахему», – передадите витусу Нарту через неделю другую после окончания праздника Единения.

Жуан спрятал запечатанные пакеты в свою сумку.

– Но учтите! – витус Умелец положил руку на плечо. – То, что находится в пакете, витусу Нарту очень, очень, очень не понравится. Пока он будет читать, вы убегите с глаз долой, а то попадёте под горячую руку. Серьёзно говорю.

А я, дорогой Амзон, ухожу. Больше мы с вами никогда не увидимся.

– Но… Саян, – Жуан с трудом справился с волнением, – куда же вы уходите?

– Видишь ли, Амзон, – неопределённо протянул витус Умелец. – Мне надоело жить среди людей. Столько столетий… Противно даже. В общем, я решил податься далеко, далеко на восток. Становый хребет такой длинный, большой. Засяду в какой-нибудь пещере святым отшельником, а там дальше видно будет.

Ну всё, – витус Умелец до хруста пожал беспомощную ладонь Жуана, – прощайте.

Витус Умелец сделал шаг в сторону и тут же растворился в толпе прохожих. Людской поток подхватил Великого Сахема и унёс вдаль по улице.

– Прощайте, витус, – растеряно произнёс Жуан.

Рослый парень в пятнистой от пота рубахе, грубо задев плечом, прошёл мимо. С другой стороны, обдав ароматом дешёвых духов, прошла женщина в светлом платье.

Идти на городской рынок совершенно расхотелось. Жуан, прижимая к груди сумку с пакетами, развернулся и поспешил обратно во дворец. Удуба довольно большой город с лабиринтом улиц, заблудиться не сложно, но плоская крыша Храма видна над крышами домов. Нужно идти в её сторону, а там рядом дворец.

Глава 30. «Послание»

Нетерпение жжёт пятки. Едва не переходя на бег, Жуан добрался до своей комнаты во дворце и дрожащими руками вскрыл пакет с надписью «Придворному летописцу утусу Жуану». Но, к превеликому разочарованию, самое главное витус Умелец успел передать на словах. Разве что разрешил рассказать новому Сахему о том, как воскрес, как почти неделю жил под Нижним дворцом и как сбежал с Утёса. Не густо.

Второй пакет выглядит гораздо, гораздо более привлекательным. Пальцы так и тянутся поддеть тонкую бечёвку и разорвать грубую бумагу – но лучше не стоит. На подобное кощунство Жуан так и не решился. Как придворный летописей он предпочитает фиксировать историю, а не творить её. К тому же, витус Умелец особо предупредил, что послание очень не понравится новому Великому Сахему.

Праздник Единения закончился точно в срок. В последний день витус Нарт устроил грандиозное угощение для всего народа. На площади перед храмом выставили длинные столы, которые многочисленная прислуга дворца и служители завалили хлебом, мясом, луком и прочими съестными припасами. Во сколько такая роскошь обошлась казне – сложно представить. Если только одних бочек с пивом простолюдины вылакали ровно сто штук. Но оно того стоило: путь к сердцу простолюдинов лежит через желудок. А грандиозный банкет, если разобраться, они же и оплатили.

Вернувшись в Тивницу, Жуан решил ждать ровно две недели, может даже три. Но едва-едва дотянул до конца первой. Пухлый пакет из грубой бумаги, кажется, светится по ночам. Голубоватое свечение пробивается даже сквозь стол, в нижнем ящике которого Жуан спрятал пакет.

В конце концов 10 июня, точно через неделю после окончания праздника Единения, Жуан твердо решил избавиться от проклятого пакета, передать его витусу Нарту, а там будь, что будет.

За несколько недель Жуан успел хорошо изучить привычки Великого Сахема. В наиболее расслабленном и благодушном состоянии витус Нарт бывает после обеда. Так оно и вышло. Как доложил слуга, Великий Сахем, отобедав, отдыхает в парке на Пятой ступени. Жуан, прошептав молитву Великому Создателю, наконец-то вытащил из нижнего ящика стола проклятый пакет.

После недолгого блуждании по парку Жуан нашёл витуса Нарта в летней беседке для отдыха. Великий Сахем расслабленно полулежит в глубоком кресле и, кажется, спит. Но нет, едва Жуан вступил на порог беседке, как витус Нарт тут же приоткрыл глаза и приподнял голову.

– Утус Жуан, вы хоть и близкий ко мне придворный, но после обеда я люблю подремать часок другой. Иногда, – недовольно буркнул витус Нарт.

– Прошу прошения, витус, – Жуан вежливо поклонился, – но дело, ради которого я решился нарушить ваш отдых, того стоит.

– Значит, оно не самое приятное, – витус Нарт передвинулся в вертикальное положение. – Ладно, коль ты меня потревожил – выкладывай.

Жуан прочистил горло. Он столько месяцев хранил эту тайну. Так страдал, так, что едва не прожёг язык. Но томить Великого Сахема опасно для жизни.

– Дело в том, уважаемый, – сипло заговорил Жуан, – что витус Умелец на самом деле воскрес.

– Та-а-ак, – протянул витус Нарт. – С этого момента подробней.

Начало настолько заинтриговало витуса Нарта, что он даже пересел на краешек глубокого кресла.