Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии

Первыми «пострадавшими» в результате авианалета на Веморк были ученые группы доктора Дибнера. Как известно, они уже осуществили два эксперимента на урановых реакторах с использованием кубиков урана и тяжелой воды. Теперь в стадии подготовки был третий эксперимент, в результате которого ученые планировали определить критическую массу урана для реакторов, работающих на тяжелой воде. Профессор Эсау был вынужден оправдываться перед Геринтом: «Они планировали дальнейшее увеличение реактора, однако эксперимент не может быть осуществлен в связи с потерей производства тяжелой воды». В то же время то количество тяжелой воды, которое Дибнер просил для своего эксперимента, было передано в распоряжение профессора Гейзенберга, который также запланировал серию экспериментов с использованием урана в пластинах на реакторе в бункере Института физики в Берлине.

Гейзенберг все еще не получил достаточного количества пластин урана. Возможно, это было связано с техническими трудностями в их изготовлении. Кроме того, в течение 1943 года наметился заметный спад в производстве урана. За весь год компания «Degussa» произвела менее четырех тонн урана; в то же время на том же предприятии было произведено три тонны тория. Четыре с половиной тонны металлического урана было передано на предприятие номер 1 для изготовления пластин. Литье и прокатка пластин все еще сопровождались значительными технологическими трудностями. Значительные задержки в поставках пластин урана были также вызваны эвакуацией ряда предприятий и нехваткой материалов и запчастей в результате систематических налетов британской бомбардировочной авиации.

Вскоре после того, как компания «Degussa», наконец, перешла на массовое производство урана в кубиках, стала очевидной губительность задержек в поставках материалов. Особенно обидным было, что все эти сбои происходили на фоне того успеха, который наметился в ходе экспериментов группы Дибнера. В результате только одного рейда бомбардировщиков Королевских ВВС на Франкфурт предприятия компании «Degussa» превратились в руины, а все производство урана сократилось вдвое. Удручал тот факт, что на предприятии успели изготовить всего несколько сот кубиков урана.

Вопрос о том, насколько виновен в кризисе, постигшем германский атомный проект, профессор и какова здесь доля вины самих ученых-физиков, до сих пор остается открытым. Имя профессора Эсау к этому времени стало непопулярным практически во всех группах ученых, работавших над проектом. К тому же профессор умудрился навлечь на себя недовольство президента всего объединения научных учреждений имени кайзера Вильгельма доктора Фоглера. И что, пожалуй, самое главное, он стал персоной нон грата для рейхсминистра Альберта Шпеера. Эсау был 61 год, когда его освободили от должности уполномоченного Геринга в вопросах ядерной физики.

Колесо разыгранной против него интриги начало раскручиваться за много недель до отставки: 23 октября непосредственный руководитель Эсау профессор Рудольф Ментцель встретился в Мюнхене с профессором Вальтером Герлахом. После того как коллеги провели примерно полчаса за бутылкой шнапса, Ментцель неожиданно спросил Герлаха, как он относится к тому, чтобы возглавить секцию физики в Имперском исследовательском совете. В то время эту должность еще занимал Эсау. Кто именно рекомендовал на этот пост, а следовательно, и на пост представителя Геринга по ядерной физике долговязого уроженца рейнских земель с птичьим лицом, так и осталось тайной. Читатель, вероятно, понял, что профессор Герлах прежде не имел никакого отношения к германской атомной программе. Его вклад в военную науку ограничился разработкой аппаратуры размагничивания для немецких субмарин; кроме того, Герлах принимал участие в разработке торпед для того же ведомства. В 1940 году он осуществлял общее руководство исследовательскими работами в области разработок нового поколения взрывателей для торпед; при этом основной упор делался на создании неконтактных магнитных взрывателей. Осенью 1943 года Герлах возглавлял Институт физики при университете в Мюнхене. Обладавший спокойным характером, этот представитель академической школы, занимавшийся в свободное время разведением цветов, находился в прекрасных отношениях с большинством ведущих немецких физиков того времени. Обезоруживающе открытый в общении, он тем не менее с истинно дипломатическим искусством следовал нелегким курсом в обстановке таящих неожиданные опасности политических интриг авторитарного государства. Герлах умудрился стать своим даже для чинов СС.