Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии

Обладая множеством личных достоинств, профессор Вальтер Герлах не был энергичным и целеустремленным человеком. На тех, кто посещал его в те времена или после войны, он производил впечатление выдающегося ученого, находящегося в плену разложенных на рабочем столе многочисленных отчетов, статей и прочих документов, над которыми он работал с поразительным усердием и методичностью. При этом документам не было конца, и поверхность рабочего стола никогда не удавалось очистить от них.

Когда вскоре после назначения Герлаха на новый пост Имперский совет по исследованиям стал направлять в его адрес раздраженные послания с требованиями написания в адрес Геринга давно просроченных отчетов по ходу работ над атомной программой за два месяца, ответом им была все та же тишина из утопавшего в зелени здания Мюнхенского института. Среди захваченных позже немецких документов сохранилось всего два отчета профессора, посвященные ходу ядерного проекта: на одном из них дата «март 1944 года» рукой профессора была исправлена на «май». Другой, написанный в конце 1944 года, все еще пребывал в стадии рукописного проекта, когда в последние дни войны союзники захватили самого профессора в плен. Причиной столь ничтожного количества составленных Герлахом отчетных документов и задержек в их доставке до адресатов является если не откровенное равнодушие к работе и лень, то неспособность справиться со сложной задачей направлять работу всех немецких физиков, задействованных в реализации урановой программы[35].

Дневник профессора Герлаха свидетельствует о том, с каким напряжением ему приходилось работать в первые недели после нового назначения. Вот он на роскошном автомобиле курсирует туда и обратно из подвергавшегося бомбежкам Берлина в Мюнхен, расположенный в 600 километрах южнее. Он назначает срочные совещания с Эсау, Ментцелем, Шуманом и Гартеком, отправляется со знаменитым доктором Вутефишем на предприятия «И.Г. Фарбен»; неразборчивыми каракулями подписывает запрос на выделение для опытов доктора Дибнера тяжелой воды. И повсюду рядом или на заднем плане маячит фигура доктора Пауля Росбауда. Иногда он по два и по три раза в неделю обедает с Герлахом, обсуждает с ним проблемы немецкого ядерного проекта. Позже Росбауд заявил американским следователям: «Он считал меня своим другом».

Обстановка становилась все хуже. В феврале профессор Герлах слег больным после безрадостного визита на предприятие «Leuna» компании «И.Г. Фарбен», где должно было быть налажено массовое производство тяжелой воды. Он боролся, как мог. Ему приходилось проводить ночь в столице под рев сирен воздушной тревоги, которым сопровождалась начавшаяся в небе Германии Витва за Берлин. Его жизнь в Мюнхене была суровой и неустроенной в квартире с выбитыми стеклами окон и без отопления. В дневнике отражена и смена окружения профессора: там все чаще упоминаются фамилии Фишера и Шпенглера, двух офицеров СС, курировавших германскую науку.

Однажды вечером Герлаху позвонили в его кабинет в здании Гарнака в Берлине. Ему было приказано не спать и оставить открытой дверь центрального входа, так как в эту ночь ему будут звонить, а возможно, и приедут некие высшие офицеры СС. Посреди ночи прибыл генерал СС. Герлаха спросили, знаком ли он лично с Нильсом Вором и представляет ли этот ученый опасность. Герлах ответил, что как-то встречался с Вором. Генерал заявил, что Вора было необходимо найти и ликвидировать. В ответ Герлах поинтересовался, известно ли что-нибудь о том, где он находится. Он все еще в Стокгольме? Затем профессор осторожно предположил, что убийство такой мировой знаменитости, как Бор, очень повредит авторитету Германии за границей и никак не поможет ей выиграть войну. Оставаясь внешне невозмутимым, эсэсовец заявил, что Герлах, по-видимому, считает, что человеческая жизнь чего-то стоит; если так, то он вскоре убедится, что это не так. В ответ Герлах заметил, что он считает, что Нильс Бор уже давно находится в Лондоне. Генерал просиял: это все формальности! В Лондоне у германской службы безопасности имеются очень надежные люди, а ликвидация ученого там повлечет за собой меньше осложнений, чем если бы это случилось в нейтральной стране.

В дальнейшем офицеры СС еще несколько раз возвращались к обсуждению этой темы с профессором Герлахом. Используя контакты СС в МИДе, профессору удалось даже предотвратить репрессии против оставшихся в Копенгагене ученых из окружения Бора. Однако сам Бор к тому времени был уже вне досягаемости убийц службы СС: под именем Николас Бейкер он находился в городе Лос– Аламос в США, где полным ходом шли работы по созданию американской атомной бомбы.