Ядерные материалы

- А вы, как мне сообщили в Москве, оказывается, раньше плавали на "Скрябине"? - невинным тоном спросил Прозоров. - Только вот не знаю, в каком именно качестве?

- В достославную социалистическую пору? Под трепещущим на соленых ветрах алым стягом с серпом и молотом? - ничуть не растерялся старпом. - Представьте, помощником капитана.

- У капитана много помощников, - сказал Прозоров, намекая таким образом на уточнение нумерации.

- Третьим, вторым... - неохотно поведал старпом.

- Но вторыми помощниками на таких судах, насколько мне известно, назначались специальные люди... - позволил себе подполковник некоторую бестактность.

- Речь, насколько понимаю, идет о КГБ? - дружелюбно спросил Сенчук.

- Ну, в общем, да...

- Эх! - произнес старпом горестно. - В ту пору, голубь мой, все люди специальные были, весь наш героический народ. И как бы кто ни кобенился, а все мы из этого КГБ родом!

- Почему же? - возразил Прозоров. - А всякие диссиденты-мечтатели?..

- Были такие, - кивнул Сенчук. - Так они же полезную функцию выполняли, дурачки. Клапанов и сапунов. Излишек пара и смазочного материала выпускали. А в итоге - за что боролись, на то и напоролись. Как маялись в дерьме и нищете, как скулили из подворотен, так в подворотнях и остались. Со всеми своими добровольными обязанностями. Только на сей раз - обеспечивающими непреклонность демократии. Вот кто уж - специальные люди! Они всякому строю недовольны. А есть и вообще вечные революционеры. Профессиональные, как лысый Ильич говорил. Им что в райских кущах, что на сковородке адовой - все неймется! И вновь продолжается бой... Про них песня. Таких вот товарищ Сталин, который свою пирамиду по строгим геометрическим чертежам выстраивал, в первую очередь и кокнул. Всех вычистил во имя спокойствия общества. Ему народ-солдат был нужен, а баламуты с их вечной ленинской революцией ни к чему. И кстати, коли о КГБ, то появился в ту пору у санитаров-чекистов значок на рукаве - змея и пересекающий ее меч. Знаешь, что означала змея? Гидру революции, как прочитал я в трудах одного знающего дело человека.

- А после - в сталинской пирамиде все начало тухнуть, пошли газы, возросло давление, и пришлось создавать систему клапанов, - продолжил Прозоров.

- Управляемых! - поднял палец Сенчук. - Один пусть постоянно сифонит, другой прикроем чуток, а третий захлопнем лет на десять... Не страна, а саксофон, да? - Он от души расхохотался.

Цинизм старого опера, прекрасно знающего, что почем в каждом жизненном явлении, к дальнейшей откровенности Прозорова не располагал, тем более чужой откровенностью его собеседник привык пользоваться как разменной монетой. И с красным знаменем на баррикадах он Сенчука не представлял, однако без труда видел его распорядителем на похоронах павших героев и, соответственно, наследником их славы и нереализованных привилегий.

В дверь постучали.

Старпом неторопливо приподнялся, бутылку со стола убирать не стал и открыл замок.

На пороге стоял бледный от трудно сдерживаемой злобы араб.

- Почему не на мостике?! - с места в карьер заорал на старпома. - А!.. Вы изволите пьянствовать! Хорошо же проходит ваша служба! И за что, позвольте узнать, я плачу вам деньги? Срочно на совещание к капитану! И вы - тоже! кивнул в сторону Прозорова. - У нас чрезвычайные обстоятельства, а вы... Кстати! Кто отвечал за погрузку гребных винтов?

- Понятия не имею, - равнодушно ответил Сенчук. - Но обстоятельства трагедии представляю отчетливо.

- То есть? - насторожился Ассафар.

- Винты отлиты из превосходной, судя по всему, бронзы, - пояснил Сенчук. - А ее в России воруют даже с могильных монументов. Так что винты, полагаю, портовые работяги утянули в контору по сдаче цветного лома. За этими парнями нужен глаз да глаз! Не удивился бы, если они отвинтили бы и пропеллеры с нашей посудины.

- А почему же вы в таком случае не потрудились проследить... - Тут араб позволил себе крепкое словцо.

- Выбирайте выражения, мистер, здесь живут христиане, - промолвил Сенчук, неторопливо застегивая бушлат.

Араб, не привыкший, видимо, к замечаниям в свой адрес, устремил кинжальный взор в невозмутимого, как идол с острова Пасхи, старпома, но никакой реакции, кроме каменного безразличия, не получил и, проскрипев крепкими зубами, удалился прочь.

- Смотрите, уволят, - предупредил старпома Прозоров.

- Я не люблю хвастунов, - отозвался Сенчук, - но могу вас заверить, что, очутись Георгий Романович в отставке, эти горемыки-мореходы заблудятся в океане, как дети в лесу. И если, держа курс к Гренландии, упрутся в острова людоедов, удивляться будут все, кроме меня. Так что ссал я зигзагами с клотика на всяких арабских командиров! Ишь, заявился... Сам в себе не помещается! Решил мне гемоглобин попортить... Да умрет он с этой мечтой!

Совещание проводилось в кают-компании.