Ядожал

– Риана, зачем ты изводишь меня и обманываешь себя? Я понимаю, что некоторые мои действия напугали тебя. Да, я повел себя несколько поспешно и поторопил нашу связь, но и ты меня пойми. Ты столько лет хвостом увивалась за мной, говорила о своих чувствах. Риана, да я даже не усомнился в своем праве на тебя и твое тело! Кто ж знал, что ты еще не была готова!

– Ты знал. Ты знал, потому что я говорила. Потом кричала. А после плакала. Ты знал, но не захотел услышать, а теперь стоишь здесь, как рыцарь в белых доспехах, и клянешься защищать. И знаешь что… – Я подалась вперед и понизила голос до злого проникновенного шепота: – Лучше поклянись защищать от себя.

Увы и ах, на выходца из Даркшторна это не произвело никакого эффекта. Он помолчал, собираясь с мыслями, и снисходительно проговорил:

– Ты несправедлива. И ты заблуждаешься.

Я оттолкнула демона руками, и он покорно отступил назад. Отступил, но не образумился.

– Давай оставим этот фарс, Риана, – произнес он тоном «я все решил, женщина». – Ты моя Избранница, и ничто: ни твое упрямство, ни этот мальчишка Арктанхау… Ничто в мире не изменит нашу связь.

– Я так не думаю.

Потянувшись, я стиснула пальцами ручку и захлопнула дверь. Звук вышел резким и окончательным. Идеальная точка в нашем разговоре.

Закрывшись на все замки, оглянулась и пошла за стулом, с мыслью заблокировать дверь.

Пока думала, куда переложить вещи, висящие на спинке, в дверь тихонько поскреблись. Я замерла, прислушиваясь. Даже моя бурная фантазия пасовала перед образом скребущегося в дверь Хет-Танаша. Тогда кто это мог быть?

В дверь снова поскреблись, но куда более настойчиво, немного потоптались и решительно позвали:

– Пиу!

Бестия? Неужели?!

Все еще не веря в то, что это возможно, я вернулась и отперла дверь. В коридоре действительно оказалась черная драконица. Малышка по-собачьи сидела на полу, обернув хвостиком лапы, а в зубах звездокрылая держала мешочек.

– Бестия! – ахнула я. – Как ты нашла меня?

Драконенок с хитрым блеском в умных глазках гордо выпятила грудку, а потом наклонила голову, положила перед моими ногами мешочек и осторожно подпихнула мордочкой.

– Р-р-р! – сообщила она, поднялась и шустро поцокала прочь.

Все еще удивленная, я присела, взяла мешочек и развязала горловину. Внутри оказались дефицитные для академии сладости. Конфеты, леденцы, печенье и даже шоколадка с изюмом и орехами.

Я развернула записку и вчиталась в кривые буквы, выведенные Гленом:

«Мы с тобой.

Один раз звездокрыл – всегда звездокрыл».

– Ребята… – растроганно прошептала я.

И впервые за этот долгий день смогла найти в себе немного сил для улыбки. Улыбка получилась вымученной и кривой, но уже что-то.

* * *

Завтрак следующего дня проходил в атмосфере общепитовского дурдома.

Адепты магмеха притащили домашнее задание с собой в столовую, и теперь на их столах исходила жаром гречневая каша, ароматно пахло свежими булочками с корицей и истекали тосолом замысловатые загогулины, в которых с трудом можно было узнать детали.

Факультет помощи и возвращения тоже не зевал. Адепты уплетали завтрак и обсуждали чью-то оторванную конечность, которую бережно передавали из рук в руки. Конечность скучала по хозяину, но стойко терпела издевательства, лишь изредка взбрыкивая пальцами на совсем уж нетактичные ощупывания.

За преподавательским столом устроили матч по быстрым шахматам. В поединке за шахматной доской сошлись два светила в области магической механики: господин Клебо и демон из правящего рода. Руки мужчин летали от фигуры к таймеру часов, и оставалось только гадать, как у них выходит так быстро реагировать на ход противника и обдумывать свой.

В противовес общему гулу и веселью стол северян отличался умиротворенным спокойствием. Причем умиротворение царило такое, что на кладбище веселее. Светловолосые адепты со всех факультетов мрачно хрустели сельдереем и морковкой, запивая все это дело чистой водой. Шел второй день очень долгой недели воздержания.

А вот кто не воздерживался ни в еде, ни в эмоциях, так это господин Танцующий. Скрестив перед собой на манер распятья поварешки, повар отбивался от маленькой черной драконицы.

– Сгинь, нечистая! Сгинь! – кричал господин Танцующий.

Балансируя раскрытыми крыльями цвета звездной ночи, Бестия стояла перед ним на задних лапах и экспрессивно демонстрировала передние.

– Гр-р-р! Р-р! Ры-ы! – рычала она.

Что переводилось как: «Да где это я нечистая, если лапы помыла? На! Понюхай, как вкусно пахнут мылом! А ты, такой весь из себя нехороший, пройти на кухню не даешь. А мне только одним глазом посмотреть. Честно-честно!»

Но чистота лап и помыслов не сломили сомнения Танцующего. Повар грудью встал на защиту кухни, перегородив вход собственным давно мертвым телом.

– Ты не пройдешь! – ревел он на всю столовую.

Стараясь не привлекать к себе внимания, но и не красться, как испуганная мышь, я пересекла столовую, кинула злополучную книгу на стол и торжественно возвестила:

– Доброе утро! Звездокрылы, можно минуточку вашего внимания?