Ямайский флибустьер

— Разувайся, — приказал капитан «Американки» Року Бразильцу. — И не вздумай баловаться своим ножичком. Подобных шалостей я не переношу.

Дрожа, как загнанный волк, Бразилец молча стащил с ног ботфорты и, взяв их под мышки, пошел дальше босиком.

У стен монастыря св. Франциска навстречу им вышли двое подвыпивших дозорных. Один из них лениво вскинул мушкет.

— Стой! Пароль!

Железнобокий изобразил на лице подобие улыбки и громко отчеканил:

— Восточный ветер стих!

— Ложимся в дрейф, — отозвался дозорный. — И куда вас нелегкая несет в столь поздний час? А-а, вижу, с вами сеньорита! Славная киска.

— Смотрите, когда будете резвиться с барышней, не повредите ей что-нибудь! — добавил второй дозорный.

И, довольные своим остроумием, ночные стражники потащились дальше.

— Обойдем монастырь с правой стороны, — прошептал Энрике, обращаясь к Боулзу. — Там недалеко — окраина, а за ней — лес.

— Ты знаешь, где можно надежно спрятаться?

— Знаю.

— Хорошо, — кивнул Боулз. — Пойдем направо.

Минут через двадцать они вышли на застроенную хижинами бедняков окраину Пуэрто-Бельо и, почувствовав влажное дыхание тропического леса, остановились. Из-за туч выплыла луна. Наверно, хотела увидеть развязку этой истории. Посылаемый ею желтый свет залил окрестности; темнота сменилась полумраком.

— Ну вот, — сказал буканьер. — Здесь мы и расстанемся.

— Да, — коротко ответил Энрике.

— Все-таки жаль, что ты оказался испанцем.

— А я жалею лишь о том, что не смог отомстить всем, кто заслуживает мести. — Беррео обжог Бразильца ледяным взглядом, от которого поежился бы даже эскимос. — Однако пути Господни неисповедимы. Может, наши пути еще пересекутся.

Энрике обнял Глорию за плечи, но, мучимый сомнениями, решился задать своему спасителю еще один вопрос:

— Что же теперь будет с тобой?

Боулз неопределенно пожал плечами.

— Не забивай себе голову ненужным балластом. Мои проблемы — это мои проблемы. Я решу их сам.

Энрике кивнул. Он знал, что этот человек слеплен из теста крутого замеса и, как бы не сложились жизненные обстоятельства, сумеет постоять за себя.

— Спасибо за помощь, Джон. Мы с Глорией всегда будем помнить о тебе. А теперь — прощай!

Испанец протянул Боулзу руку.

— Прощай, — голос Железнобокого, обычно твердый, на этот раз слегка дрогнул. — Прощайте и вы, сударыня.

Глория слегка наклонила голову.

Когда темные силуэты дона Энрике и его супруги начали растворяться в ночном мраке, Рок Бразилец, хранивший угрюмое молчание, вдруг хищно осклабился и бросил им вслед:

— До встречи…