Ямани: Взгляд из-за кулис

«Петролеум интеллидженс уикли» сообщил, что король приказал Ямани увеличить добычу нефти и, превысив установленную квоту Саудовской Аравии, покрыть таким образом расходы на оплату самолетов, составлявшие 1 миллиард фунтов. Отдав распоряжение Фахд добавил:

— А ОПЕК незачем об этом знать.

Фахд явно считал, что самолеты достаются ему даром. Ведь за них предполагалось платить не настоящими деньгами, а всего лишь нефтью, которая в противном случае осталась бы в земных недрах.

Ямани возражал, указывая, что появление на рынке дополнительных 34,5 миллиона баррелей нефти увеличит и без того преобладающее предложение и вновь собьет цены.

Но на сей раз Фахд еще и точно знал, к кому попадет нефть. Для обычной схемы бартерных сделок это было довольно редким исключением: вместо того чтобы предоставить компаниям «Роллс-Ройс» и «Боинг» сбывать полученную нефть по собственному усмотрению, саудовские посредники специально оговорили право назвать покупателей. По их словам, это делалось для того, чтобы защитить «Роллс-Ройс» и «Боинг» от слишком большого риска, связанного с нестабильностью цен на нефть. Но более вероятно, что посредники должны были что-то получить и от другой стороны.

Когда новость достигла Флит-стрит, английский министр энергетики Питер Уокер предупредил своих сотрудников, чтобы они воздерживались от каких-либо комментариев, будь то заявления для печати или неофициальные высказывания.

«Сауди эрлайнз», «Роллс-Ройс», «Боинг» и посредники также были скупы на подробности.

Согласно абсолютно надежному источнику, пользовавшемуся большим влиянием в тогдашнем министерстве Уокера, сделку провернули любимые шурья Фахда — Абдул Азиз бин Ибрахим и Халед бин Ибрахим, чей отец был губернатором Бал-Юраши в Западной провинции, а сестра — старшей женой Фахда.

Согласно тому же источнику, вместе с братьями бин Ибрахим в сделке тайно участвовал весьма необычный партнер.

Если верить его словам — а они в настоящее время подтверждаются документами, хранящимися по меньшей мере в двух американских правительственных учреждениях и полученными мною в соответствии с актом о свободном доступе к информации, — двое братьев лишь играли роль ширмы, действуя в интересах сына Фахда (и их сестры) — подростка Абдул Азиза.

В свои 16 лет этот мальчик был, по-видимому, самым богатым школьником в мире.

Благодаря посредническому искусству своих дядюшек и почти болезненному обожанию, с которым относился к нему отец, он, возможно, мог претендовать в дальнейшем и на роль самого богатого человека в мире.

Как посредники в сделке с «Боингами‑747», братья бин Ибрахим должны были получить законные 10%. Это составляло 100 миллионов долларов.

Все свидетельствует о том, что братья должны были получить вознаграждение и от компаний, которым помогали купить полученную по бартеру нефть и чей секрет обязывались не раскрывать достаточно долгое время, позволяя продвинуть на уже перенасыщенный рынок 34,5 миллиона баррелей, прежде чем кто-нибудь успеет сообразить, что происходит.

Какую часть этих сумм им было разрешено оставить себе, не узнает никто, кроме самых ближайших родственников Фахда. А если и узнает, не расскажет. Но известно, что львиная доля поступила непосредственно на банковский счет сынишки Фахда.

Согласно одной из версий, которой мы обязаны источникам, близким к корпорации «Боинг», в качестве комиссионных юный принц получил 400 миллионов фунтов чистыми. И это не считая 50‑метрового (165‑футового) судна на подводных крыльях марки «Боинг». Тот же источник сообщает, что принц Султан — из чисто коммерческих соображений — пытался возражать против сделки, утверждая, что Саудовской Аравии не нужны эти самолеты, но подросток Абдул Азиз без труда убедил отца не слушать дядюшку.

Всем, кто имел хоть какое-нибудь отношение к сделке, доподлинно известно, что Ямани был ее активным противником.

В кругах, близких к ОПЕК, говорят даже, что Ямани столь яростно сопротивлялся заключению контракта, что братья бин Ибрахим благоразумно дождались пока он отправится в заграничную поездку, и только тогда осуществили свой план.

Следует, однако, заметить, что Ямани возражал против сделки вовсе не потому, что кто-то грел на этом руки. На Ближнем Востоке взяточничество является неотъемлемой частью любого бизнеса, и Ямани отлично знал, как делаются подобные дела. Его беспокоило лишь то, что избыточная нефть должна была поступить на рынок в самое неподходящее время. Кроме того, ему не нравилось, что государственная казна не получит ни единого риала за нефть, стоившую целый миллиард долларов.

Это подтверждает и другой осведомленный источник, на сей раз из Вашингтона: