Ямани: Взгляд из-за кулис

— Пока нефтяную политику Саудовской Аравии не начал определять Фахд, Заки был, видимо, самой важной фигурой на Ближнем Востоке. В моих глазах он олицетворял стабильность. Я считаю уход Заки Ямани с мировой нефтяной сцены необычайно серьезным событием.

Вайэтту вторит Джеймс Шлезингер:

— Ямани очень сообразителен. Он смотрит на мир открытыми глазами и учится на ошибках. Почему картель утратил свою силу? Потому что избрал неверную линию, не внимая предупреждениям Заки Ямани. Если бы его послушали, цены никогда не дошли бы до 35 долларов за баррель.

Джеймс Насмит из журнала «Петролеум аргус»:

— Многие арабы убеждены, что они избранники Божии или, наоборот, что по отношению к ним допущена некая космическая несправедливость и Запад перед ними в долгу. Но Ямани всегда был чужд этим взглядам. Он был исключением. Ямани понимал, что такое рынок. И всегда умел четко выразить свое мнение. А другие обычно только кипятились. Но Ямани всегда был исключением.

Иан Сеймур из «Мидл ист экономик сервей»:

— После его ухода остается зияющая пустота.

Это чистая правда. ОПЕК стала совсем другой.

Конечно, театр не закрылся, в нем и теперь дают спектакли.

Но здесь уже не увидишь таких ярких зрелищ, как в былые времена.

Здесь не будут, как раньше, продавать стоячие места.

Ни сегодня, ни завтра…

Никогда.

Лидер труппы покинул сцену.

Эпилог

Это поместье в графстве Суррей, находящееся примерно в часе езды от Лондона, не видно с дороги.

Если вы не знаете, в каком месте сворачивать, то рискуете проскочить мимо его больших, массивных ворот.

Но, даже если путь вам точно известен, эти автоматические ворота откроются только в том случае, когда хозяева вас ждут.

Заки и Таммам живут в тюдоровском особняке шестнадцатого века, они его полностью отреставрировали, а сзади пристроили современный флигель.

Особняк был куплен четой Ямани в 1978 г. за 500 тысяч фунтов стерлингов.

Здесь много комнат: просторная столовая с большим открытым камином, огромная гостиная, свидетельствующая о пристрастии хозяев к французской мебели, небольшие жилые комнаты, выходящие в узкий коридор с невысоким потолком, холл, где смотрят телевизор, и заставленный книжными полками кабинет — в нем стоят антикварные кресла и антикварный рабочий стол, на котором обычно лежит кипа бумаг, ожидающих прочтения.

Но большую часть времени Ямани, Таммам, их дети и гости проводят в новой гостиной, которая несколько напоминает гостиную их таифского дома — это большой, почти свободный от мебели зал с плавательным бассейном посредине. Дверь в новую гостиную находится в конце коридора.

Оба супруга убеждены, что это самый красивый дом из всех, какие им принадлежат.

Ямани, в открытой сорочке без воротника, сидит на диване рядом с Таммам, напротив телевизора. В комнате находятся его дочь Май, ее муж и дети, а также несколько друзей семейства. Кто-то смотрит американский боевик, кто-то наполняет пустые чашки свежим чаем и обносит собравшихся пирожными. Все оживленно беседуют друг с другом.

Все, кроме Ямани.

Он держит в руках маленький коротковолновый приемник, с которым не расстается нигде и никогда.

Первым делом он прослушивает ежечасный выпуск новостей Би-би-си. Затем, манипулируя цифровым селектором частоты, находит арабскую станцию, передающую новости с Ближнего Востока.

После этого, извинившись перед домашними и гостями, он уходит к себе в кабинет.

…Ямани сидит передо мной за своим рабочим столом: откинувшись в кресле и положив одну ногу на подушку, он рассуждает на тему, которая стала содержанием всей его жизни.

Речь идет о нефти.

— Как правило, в своих прогнозах люди исходят из текущей ситуации. Когда рынок насыщен, это, естественно, накладывает отпечаток и на представления о будущем. В период дефицита, напротив, вызывают недоверие любые предположения о возможном перепроизводстве.

Отложив в сторону свой приемничек, Ямани поигрывает тростью с серебряным набалдашником.

— Как-то в середине 1978 г. я сказал, что мы не ожидаем столкнуться с перевесом спроса над предложением. Но политическая обстановка сложилась так, что в конце 1978 г. предложение оказалось недостаточным. В 1979 г. мы были уверены, что уже никогда не увидим перевеса предложения над спросом. И когда в конце 1979 г. я сказал, что такой перевес может возникнуть, на меня смотрели как на умалишенного. Но вы сами знаете, что было дальше.

Ямани поднимает брови, подчеркивая важность сказанного:

— Поэтому и сейчас не следует успокаиваться, думая, что мы уже никогда не столкнемся с нефтяным дефицитом.

В конце концов, замечает Ямани, эти процессы имеют циклическую природу.

Это естественный цикл. В данном случае говорить о цикле типа «зерно — свиньи» в области нефтяного бизнеса. В фазе кризиса цены взлетают вверх. Начинается экономический спад, спрос понижается, на рынке образуется избыток нефти. Правительства говорят себе: нет, такого мы больше не допустим. Потом, в условиях насыщения рынка, люди успокаиваются, а спрос потихоньку подбирается к уровню производства, создавая условия для следующего энергетического кризиса.