Ямани: Взгляд из-за кулис

На следующий день Ямани вылетел в Лондон на частном самолете компании «Мобил ойл».

Сразу же после приземления первый вице-президент «Арамко» Дж. Дж. Джонстон, сопровождавший Ямани, отправил менеджерам четырех компаний-учредителей секретную записку, в которой характеризовались взгляды Ямани на саудо-американские отношения.

«Ямани сказал, что виделся с Роджерсом и Шульцем, — писал Джонстон. — И главное, о чем он говорил всем представителям власти, с которыми беседовал, — это об опаснейшей угрозе, таящейся в политике Соединенных Штатов… Он сказал, что целый рад политических деятелей Саудовской Аравии резко возражает против увеличения добычи нефти, а многие из них выступают за ее ограничение, по разным причинам: одни не хотят транжирить национальное достояние, другие не считают нужным поощрять теперешнюю политику Соединенных Штатов, поддерживающих недружественное государство, — отсюда и критика, которая обрушилась на него, Ямани… Поэтому он заявил всем представителям власти, с которыми встречался, что если Соединенные Штаты будут продолжать свою политику, правительство Саудовской Аравии, несмотря на свое желание сохранять добрые отношения с нефтяными компаниями и с Соединенными Штатами, сочтет ограничение добычи абсолютно неизбежным».

«Неизбежное ограничение добычи» означало, по сути дела, не что иное, как нефтяное оружие.

В тот же день «Вашингтон пост» напечатала статью, в которой говорилось, что Ямани прилетал в столицу, чтобы передать специальное предостережение короля Фейсала.

— Эта утечка информации вызвала известный интерес, — говорит Ямани. — Некоторые журналисты обратились в государственный департамент за подтверждением. Но пресс-секретарь государственного департамента, отвечая на вопрос о моем визите, сказал: «Ямани не выражает точку зрения короля или Саудовской Аравии». Согласно заявлению пресс-секретаря, я выражал лишь собственную точку зрения.

В июне в Саудовскую Аравию прибыли два американских журналиста — один из «Крисчен сайенс монитор». Другой из «Вашингтон пост». По просьбе Ямани король дал им краткую аудиенцию.

Фейсал повторил журналистам то же самое, что Ямани говорил Киссинджеру, Шульцу и Роджерсу.

Почти сразу же после опубликования их статей пресс-секретарь государственного департамента заявил, что изложенные в них взгляды не отражают официальную политику Саудовской Аравии. И вновь было сказано, что это частная точка зрения Ямани.

Несколькими днями позже Ямани находился наедине с Фейсалом в королевском кабинете. Фейсал с очевидным удовольствием слушал вечерние новости Би-би-си и «Голоса Америки». Услышав опровержение государственного департамента, он усмехнулся и сказал:

— Если не я выражаю официальную точку зрения Саудовской Аравии, то кто же?

Прошло еще несколько недель, и группа тележурналистов Си-би-эс попросила разрешения взять интервью у Фейсала. Ямани рекомендовал королю воспользоваться этой возможностью, чтобы еще раз объяснить американской общественности существо официальной политики Саудовской Аравии.

Король последовал его совету.

— Только после того, как Си-би-эс проинтервьюировала Фейсала перед камерой, — говорит Ямани, — и все услышали изложение нашей позиции из его уст, государственный департамент был вынужден признать, что речь идет о чем-то более серьезном, нежели частное мнение министра нефти.

И все же администрация Никсона по-прежнему не хотела поверить, что эмбарго становится реальной угрозой. Во всяком случае, вела она себя так, как будто этой угрозы не существовало.

Джеймс Эйкинс, впоследствии покинувший отдел топлива и энергетики и ставший послом в Саудовской Аравии, утверждает, что он в те дни был единственным человеком, предупреждавшим, что Фейсал не намерен шутить. Но это был глас вопиющего в пустыне.

— Администрация не приняла слов короля всерьез, думала, он блефует. Я был знаком с Фейсалом много лет и знал, что тот не бросает слов на ветер. Он обращался к нам не один раз, начиная с первых дней 1973 года. Сначала он делал это через Ямани, который излагал саудовскую позицию очень четко и недвусмысленно. И не надо думать, что на короля оказывали какое-то давление. Он сам видел в этом свой долг. Он был арабским лидером и чувствовал, что на карту поставлены интересы всего арабского мира.

Бывший сотрудник ЦРУ утверждает:

— Никто не принял всерьез предостережений Джеймса Эйкинса, потому что никто не соотносил их с реальностью. Доклады, поступавшие в разведывательную службу, сверялись с данными, которые поставляли израильтяне, — считалось, что они разбираются в ближневосточной ситуации лучше, чем любой из нас. А израильтяне уверяли наших аналитиков, что ситуация не внушает особого беспокойства.

Многие полагают, что Никсон недооценил политические последствия событий, разворачивавшихся вокруг арабской нефти и Ближнего Востока, поскольку все это свалилось на него в самом разгаре уотергейтского кризиса и он в то время думал только о собственном спасении.

Ямани также считает, что это обстоятельство сыграло очень важную роль.