Ямбы и блямбы

1

Глобальное потеплениехлюпает над головой.Семидесятипятилетиестоит за моей спиной.Я хрупкие ваши камеиспасу, спиной заслоня.Двадцатого века каменьялетят до вас сквозь меня.Туда и обратно нелюдисигают дугою вольтовой.Стреляющий в Джона Кеннедиубил Старовойтову.Нет Лермонтова без Дарьяла.В зобу от пули першит.Стою меж веков – дырявый,мешающий целиться щит.Спасибо за вивисекции,нельзя, говорят, узнатьпрежнего Вознесенскогов Вознесенском-75.Госпремия съела Нобеля.Не успели меня распять.Остался с шикарным шнобелемВознесенский-75.К чему умиляться сдуру?Гадать, из чего был крест?Есть в новой АрхитекстуреАрхитекстор и Архитекст.

2

Люблю мировые сплетни.В семидесятипятилетиелюблю про себя читатьотечественную печать.Но больше всех мне потрафиланедавняя фотография,которую снял Харон,где главная квинтэссенцияв подписи:«Вознесенскийв день собственных похорон».Газета шлёт извинения.А «Караван историй» –печатает измышления,что в Риге или в Эстониия без смущения всякого,у публики на виду,имел молодую Максаковукак падающую звезду.Редактор, что вы там буровите?Вас вижу в восьмом ряду.Напиши вы такое о Роберте –он бы передал вас суду.А дальше – про дачи в Ницце,валютный счёт за границейи бегство из психбольницыв компании сеттера…А дальше – etc.Всё это неэлегантно,но я отвергаю месть.Публикаторы – аллигаторы,

но дети их хочут есть.«Лежит на небесах для быдлатарелка, как патиссон.А женщин у него былов жизни – до четырёхсот.Приятели его были круче:“Колонный взят, мужики!”Второй, любовницами окученный,собрал – Лужники!Как пламенный танец фламенкотаит и любовь, и месть –сам выбрал театр Фоменкона четыреста пятьдесят мест».На всё была воля Божья.Вознесенский-75,не так эту жизнь ты прожил,родившийся, чтоб понять –зачем в этот мир, не засранныйпродуктами телесистем,мы, люди, посланы, засланы –куда и зачем?

3

Все юбилеи – дуплетные.И вам, несмотря на прыть,семидесятипятилетиенельзя повторить.Спасибо, что я без срамадожил до потери волос.За Бродского, за Мандельштама,которым не довелось.

За Вас, Борис Леонидович,за Вас, Анна Андреевна.Вашей судьбе позавидуешь,Вы – Волк на плечах с Царевной.Я счастлив, что мы увиделисьзадолго до постарения.

4

Поэты чужды гордыни,для них года – ерунда.Были б стихи молодыми,значит, муза была молода.Спасибо за «встречи с Хрущёвым».За критические затрещины.Пришла воскресеньем Прощёнымсменившая имя женщина.Ведь имя не только хреновина,а женщина, как Земля,тобой переименована,значит – навеки твоя.Спасибо, что век нас принял,спасибо, что миновал.Что я изобрёл Твоё имя,Тебя переименовал.Всё это носится в воздухе.А Афанасий Фет,сирень окрестивший «гвоздиком»,стал первый её поэт.

5

Когда-то в рассветном дымемы были, дуря народ,самыми молодыми.

Теперь же – наоборот.А может, правы массмедиа –хвалимый со всех сторон,и правда, я стал свидетелемсобственных похорон?Прорвавшиеся без билетикаи слушающие нас сейчас,семидесятипятилетнимихотел бы представить вас.Скажу что-то очень простое,как секс у Бардо Брижит,за что умирать не стоит,а попросту стоит – жить.Умрут живые легенды,скажу, отвергая спесь:есть русская интеллигенция!Есть!Пресса к Наине Ельцинойвыказывает интерес:есть русская интеллигенция!Есть!Конечно, с ингредиентамиВознесенского можно съесть.Но есть русская интеллигенция.Есть!Я был не только протестом.Протест мой звучал как тест.Я был твоим Архитекстором.Пора возвращаться в Текст.2008