Яндекс.Книга

— Почему же одни стали бизнесменами благодаря связям, а другие — благодаря знаниям?

— Потому что и в советской «научно-предпринимательской» среде это разделение уже было. Одни ученые шли по карьерной лестнице в большей степени за счет связей и умения дружить, а другие — за счет результатов. Кто-то защищал диссертацию, потому что ему помогали. Становился завотделом, потому что умел правильно общаться с директором института. А другие в основном делали карьеру научными результатами. Уйдя в бизнес, они стали выстраивать свои компании системно, стремясь к западным образцам: грамотные бизнес-модели, корпоративная структура, продажи, маркетинг. Потому что они и свою карьеру научно-исследовательскую строили таким же образом — постепенно, опираясь на результаты. И это во многом было характерно именно для нарождающегося IT-бизнеса. Большинство людей, которые тогда стартовали, были старшими научными сотрудниками, завотделами, завлабами. В них бурлила недореализованная энергия. Ведь в советском институте завлаб — это вершина карьеры, стать директором института было практически невозможно. Поэтому для многих людей собственный бизнес стал возможностью пробить этот потолок, построить свою собственную структуру и ее возглавить. Большинство первых компьютерных компаний создавались как коммерческие научно-разработческие институты имени себя. И теперь, кстати, будет очень интересно наблюдать, как эти бизнес-НИИ переживут смену поколений. Потому что никто не молодеет, многие успели устать, а на кого этот бизнес имени себя оставить — не очень понятно. И вот они тянут эту лямку — те ребята, которые с 1989 по 1992 год вошли в бизнес.

— У меня вопрос из вашего детства. Когда вы сами ощутили, чем будете заниматься? Когда пришло понимание, что надо как-то продвигаться в этом мире, что-то создавать?

— Я понял это в классе, наверное, пятом. Другое дело, что прошел по целому кругу интересов, которые у меня менялись. Но они в той или иной степени были все-таки какими-то интеллигентными увлечениями. Не мечтал стать летчиком или космонавтом, хотя… мечтал стать спортсменом, потому что в школе серьезно занимался спортом. Первым очень большим увлечением была биология. Я серьезно увлекся ею в пятом классе, как важнейшим проектом, и уже на следующий год получил первую премию олимпиады МГУ по биологии. На последнем туре олимпиады на кафедре растений биофака МГУ нам давали веточки без листьев, и ты должен был по их структуре, почкам определить, какой это кустарник или дерево. Я из десяти веточек правильно назвал восемь, и мне поставили пять баллов. С первой премией олимпиады мог на биофак поступать без экзаменов. Я каждый день после уроков ходил заниматься в кружок при Московском зоопарке, убегал с уроков в школе и сидел в библиотеке, читал справочники. Это в шестом классе. Но когда достиг на этом пути некой промежуточной вершины, спросил себя: а что дальше? Дальше было не очень понятно. А тут еще отец, который был инженером, ученым, стал меня так немножко третировать: ну что, ты будешь теперь с сачком бегать всю жизнь? А я реально с сачком бегал, у меня были коллекции — жуки, бабочки. Короче, мы с ним поговорили, и он сказал: ну хорошо, я еще понимаю — биофизика… Но для нее нужна математика. И я биологию описательную отсек полностью и уже с конца шестого класса начал серьезно заниматься математикой. И в восьмом классе выиграл Всесоюзную телевизионную олимпиаду по математике, она называлась «Секреты чисел и фигур». А параллельно я писал рассказы и даже печатался, потому что мамино влияние тоже было очень сильное. И хотел поступать в Литературный институт. Но тут уже мама серьезную беседу со мной провела, объяснила, что все выдающиеся писатели никакого отношения к литературному институту не имели и для того, чтобы стать большим писателем, нужно, наоборот, получить какую-то другую профессию, другое образование. Например, много великих русских писателей были врачами. Короче говоря, все закончилось в результате наукой.

— А когда проявился инстинкт бизнесмена? Когда удалось избавиться от наивного советского мироощущения?