Янка

То лето было очень сухим, жарким. Лесные пожары гнали зверей из родных мест, много мы тогда всякой живности повидали.

И вот — медведь!

Да ему было не до нас, на визг и крики он не обратил никакого внимания. Неторопливо прошел в трёх шагах от завалинки, перепрыгнул рельсы…

Так бы и ушёл медведь, да Янка как-никак собака! Увидев удаляющийся медвежий зад, она выскочила из-под скамейки, шерсть дыбом, и залилась пронзительным, визгливым, но таким грозным лаем! И при этом подпрыгивала и царапала передними лапами землю и вообще едва не бросилась вдогонку за медведем!

Уже потом, когда переполох улёгся, а пуще того, спустя день-другой, женщины, смеясь, вспоминали:

— Ну, Янка! Ну, показала медведю! Догнала бы — растерзала! Точно!

ГРИБНИКИ

Сговорились мы с соседом пойти за грибами. И Янку с собой в лес взяли.

По дороге сосед будто бы в шутку и говорит:

— Натаскать нужно собаку на грибы, чтобы не просто так, без дела по лесу гуляла! Как у охотников: увидал пёс птицу — голос подал! И твоя бы: гриб нашла — тявкнула!

В лесу мы разошлись, перекликаемся. А я, между делом, но словно бы всерьёз, как гриб найду, Янке показываю:

— Вот, Янка, запоминай, белый! А вот это подосиновик, его ещё у нас красноголовиком называют! Ну, ищи, Яна! Голос, Яна!

Янка грибы обнюхивает, меня внимательно слушает, но молчит. Сначала я думал, она так и не поняла, чего я от неё хочу.

А потом вдруг нырнула моя собака в кусты, и через минуту такой отчаянный лай раздался!

— Яна! Янка! — позвал я её. — Янка, ко мне!

Собака ещё пуще разлаялась, в залив!

Пришлось идти на голос.

Выхожу на полянку… Батюшки! Одни белые грибы, ровненькие, аккуратные, на подбор! Штук тридцать, а то и сорок, не меньше! Одним словом, полная корзина!

Янка как вкопанная стоит, шерсть дыбом, лапы напружинила, мордочку кверху — и заливается, заливается!

Рядом с корзинкой сосед наш на траве развалился, улыбка до ушей:

— Сколько грибов нашла! Так дело пойдет, Янка твоя ещё и суп варить научится!

ПОШЛИ ДОМОЙ!

Рыбалка в тот день не удалась. Я менял наживку, плевал на червяков, забрасывал снасть на быстрину, потом в омуточки — и хоть бы самого тощего пескаря вытащил!

Вдруг на берегу появилась Янка. Она уселась неподалёку и стала внимательно наблюдать за мной.

— Смотри не смотри, — пожаловался я собаке, — всё равно не клюёт! Рыбы-то нет!

Янка вильнула хвостом и убежала куда-то. И через пять минут вернулась, держа в зубах… крупную копчёную скумбрию!

Подошла ко мне совсем близко и, усердно виляя хвостом, положила рыбину на песок.

Я хотел рассердиться: что за дела, стащила провиант, который мы сами же и привезли из города! Но не удержался: громко, от души захохотал.

И начал быстренько сматывать удочки.

ОХОТА

На полянке, иногда что-то поклёвывая в траве, разгуливали две галки.

Янка заметила их и, видимо, решила поохотиться. Она вышла на край поляны и стала усердно делать вид, что до галок ей дела нет. Ну, скажем, захотелось приезжей собаке цветы понюхать, вот и всё.

Галки на Янку ноль внимания, и Янка осторожно начала подбираться к ним поближе. Теперь уже почти ползком, на брюхе. А голову при этом отвернула специально в сторону. Мол, ползу и ползу, куда ползу — кому какое дело.

Теперь галки собаку заметили, но улетать не спешили. И вот Янка нацелилась, приготовилась к прыжку!… Птицы брызнули вдруг вверх из-под самого носа. Янка прыгнула, да поздно!

Но далеко галки не улетели. Они вновь опустились на полянке за спиной у Яны.

Собака моя после неудавшегося броска присела отдохнуть, даже беспечно задней лапой ухо почесала. Потом лениво зевнула и отправилась домой. Конечно же, мимо галок.

На этот раз коварные птицы подпустили Янку совсем близко. Дождались нового прыжка, легко увернулись и отлетели теперь уж совсем на каких-нибудь полшага!

Янка на огромной скорости проскочила пятачок, где только что сидели нагловатые птицы, сделала круг и, не сбавляя бега, понеслась на галок. Те вновь вспорхнули в разные стороны.

Но Янка, видно, на бегу выделила одну, угадала направление её полёта и, высоко подпрыгнув, уже на лету цапнула зубами самый кончик хвоста.

Галка дико заверещала, рванулась в сторону. Янка, сделав в воздухе невероятный цирковой кульбит, шлёпнулась в траву.

Она тут же вскочила, вертя головой и громко чихая. Галки, крича уже на пару, улетали прочь.

Янка продолжала чихать и даже закашлялась: пасть у нее была набита галочьими перьями и пухом.

Собака и ко мне подошла, продолжая недовольно фыркать и вертеть головой. И в глазах обида и полнейшее недоумение: что это за игра такая, от которой потом долго чихать приходится?!

Больше на галок Янка никогда не охотилась.

КАПЛЯ

Янка грелась на солнышке, зажмурив глаза и вытянув лапы. Вдруг сверху прямо ей на нос упала крупная, тяжёлая капля.

Янка от неожиданности вскочила, затрясла ушами, замотала головой.

Я поднял голову: небо чистое, ни тучки. Но летом подобное часто случается, дождь может пролиться ниоткуда.

На всякий случай я перешёл под навес. На полянку уже упала вторая капля, третья…