Янка

Янка выскочила из класса. Где он? Она должна его увидеть! Ее вдруг пришибла мысль: Таль тоже потерял отца. Но его отец не предавал сына. Тут рок, случайность, судьба. А ее, Янкин, отец, который предал и бросил, он – есть, он – жив, с ним все в порядке, он даже счастлив! Она вспомнила свое «Чтоб ты сдох!» и судорожно вздохнула. Она ведь и правда часто думала, что лучше б он умер, тогда можно носить свою утрату с гордо поднятой головой, а не чувствовать себя униженной…

Нет. Не лучше.

Совсем не лучше, Яночка Ярцева, совсем не лучше, если отца просто нет.

Ее тронули за плечо.

– Яна… пойдем в класс.

Они вошли вместе с Дианой Васильевной, и все сразу замолчали.

– Ребята, – сказала классная, – случилось непоправимое: у Виталика Конопко погиб папа. Вы знаете, что они и так жили небогато, а похороны – такое дело… затратное. Мы с учителями решили: надо собрать сколько-нибудь денег для Виталиной семьи. Посоветуйтесь с родителями, кто сколько сможет.

Она говорила, будто просила для себя. И Янке плохо было от всех этих слов. Которые никак не помогут Талю.

Янка из школы пошла сразу на работу, и всеми углами и перекрестками Поселок кричал о Талькином отце.

– Вот горе-то, горе! Как же ж он так? Разве ж он пил?

– Запьешь тут, коли работу потерял, а дома семеро по лавкам.

– Ой, горюшко-горе, детки-то все остались сиротками… Сколько у них старшему-то?

– Пятнадцать.

– Ой, горе, горе…

– Это какой же Конопко? Который у горы живет?

– Да нет, тот симферопольский, а это наш…

– Ивана Захарыча сын?

– Да какой Иван Захарыч, он детдомовский…

– Ох, Пашуня, Пашуня! У меня ж Нинка с ним училась в техникуме, он еще бегал за ней…

– Жалко мужика…

– Мужика! Ты Ниярку пожалей! Как она одна с ними будет? И ведь не поможет никто! Что за люди? Ведь родная дочь!

– Ну, может, теперь-то помирятся, простят…

– Ой, не знаю, не знаю…

Янка неслась сквозь все эти разговоры. Напролом. Она не хотела ничего слышать, ничего знать. Ей было страшно оттого, что сейчас надо будет убирать огромный зал и быть одной со всеми своими мыслями, думать, думать, думать… Мысли ведь не заткнешь, не выключишь. И петь не получалось, горло будто сжало железным кольцом.

После работы Янка зашла к бабушке в бухгалтерию.

– Управилась? – спросила та.

– Да. Ты уже знаешь?

– Про Конопко? Да, Яночка, знаю. Тетя Валя с утра сказала. Горе-то какое…

В маленьком Поселке, где кругом соседи, сваты или одноклассники, все всё знают.

– В школе деньги собирают. На похороны.

– Да, Яночка, конечно…

Бабушка тут же открыла рабочий сейф, отсчитала деньги, записала на бумажке. До зарплаты было еще полторы недели, своих денег нет сейчас и у нее.

– Ты вот эти в школе сдай, а дедушка потом еще к ним сходит… Он ведь с Пашиным отцом работал.

Янка взяла деньги, убрала в карман. Голова была тяжелая, гулкая.

– Ты к ним уже ходила?

– Что?

– Ну, вы же с Виталиком друзья… я думала, ты сходишь, поддержишь его.

Янка молчала. Она не представляла, как это: пойти сейчас к Талю.

– А и правда, чего там под ногами путаться! Иди домой, Яночка. Отдохни… Там Тарас приехал.

Янка встала. Постояла у двери. Бабушка и ее помощница, тетя Валя, смотрели жалобно, сочувственно.

– У него мама ребенка ждет.

– Да, я знаю. Знаю…

Домой не хотелось. Хотелось поговорить с мамой, но она приедет поздно. Мама работала в магазине в Феодосии с утра до вечера, каждый день, кроме четверга. Она давно превратилась в подобие той мамы, которая так смело привезла их сюда. Почти не разговаривала, совсем не смеялась. Так уставала, что не выносила громких звуков. Даже Ростик это понимал и делал телевизор потише, когда мама приходила домой.

«У нас осталась только мама, – подумала Янка вдруг, – надо ее беречь…»

Никогда раньше она не думала про отца как про что-то невозвратное, он не был для нее потерянным навсегда. Скорее это было похоже на его командировку или их затянувшиеся каникулы. Почему же именно сегодня, когда погиб отец Таля, она вдруг ощутила, что и ее отца уже не вернуть? Раньше она только злилась на него за предательство, а сегодня – потеряла.

«Вы же с Виталиком друзья… я думала, ты сходишь, поддержишь его», – пронеслось у нее в голове. Надо идти.

Она, конечно, знала, где живет Таль. Сколько раз раньше, когда были не старше Ростика, они забегали между купаниями к ним, и тетя Нияра угощала их творожными шариками, курутами, самсой и особенными, какие только в Крыму Янка и пробовала, чебуреками. Давно Янка не была у Таля. Выросла и стала стесняться. Да и он не звал.

Янка шла и мяла в кармане деньги. В шкатулке у нее было раза в три больше, чем дала сейчас бабушка. Но Янка не хотела оттуда брать. Все-таки это на поездку домой. Один раз возьмешь – потом все, пиши пропало, все время будешь брать.

«Сказали же в школе: у родителей взять», – оправдывалась перед собой Янка, но это не помогало. Было стыдно, что она не хочет отдать свои отложенные деньги. Будто бы она их украла. У Таля.