Янка

Но Янка переживала. Чем больше она думала о колледже, тем больше ее захватывала эта идея. Свобода! Самостоятельная жизнь! И никто уже не сможет решать за нее, куда ей ехать, где жить и что делать! И ну и что, что колледж? Может, так даже лучше? Институт и потом можно закончить. Вот только как сказать об этом маме?

Янка разбирала сумку, в которой за год скопилось много всякого мусора, и нашла на дне стопку писем от бабушки Лены. Перелистала, усмехнулась. Как только они приедут, этот ее обман вскроется. И мама будет кричать, что это подло. А бабушка – непонимающе спрашивать: «Но зачем, Яночка?» И Янка не сможет объяснить. Тогда она знала зачем. Тогда это казалось очень важным. А сейчас… сейчас уже все равно. Сейчас ей только одно и важно: чтобы ее отпустили в колледж.

И чтобы Таль ее ждал.

– Мама, я решила поступать в педагогический колледж.

Ростик поперхнулся супом. Мама подняла на нее испуганные глаза.

– Он в Новореченске, всего сто километров от нас, буду приезжать на выходные.

Теперь уже и Ростик смотрел на нее во все глаза. Даже рот приоткрыл. Без одного зуба… Янка специально выбрала такое время, когда вся семья в сборе. Лучше сразу все решить.

– Учителем, что ли, будешь? – спросил дед. – Хорошая работа. У меня сестра всю жизнь учительницей проработала.

Янке хотелось отмахнуться от него, как от надоедливой мухи. Ну при чем тут сестра?

– Яна… а как же школа, – беспомощно пробормотала мама.

– А зачем? После колледжа легче в институт поступить. Там сразу на третий курс переводят, если хорошо учишься. А здесь я учебу забросила, никакой институт не потяну на бюджет. Кстати, Майка тоже в этот колледж поступила.

– Ну, с подружкой-то веселее, – сказала бабушка и внимательно посмотрела на маму. Так внимательно, будто хотела передать ей взглядом какую-то свою мысль.

– Нет, Яна, такие вопросы так сразу не решаются, надо подумать, надо с папой посоветоваться, я…

– Я уже посоветовалась, – соврала Янка.

И тут же решила, что вечером ему напишет: «Я поступаю в колледж. Надеюсь, ты не против». Янка знала, чувствовала, что он не станет возражать. Только ей вдруг стало очень противно, что опять надо врать и выкручиваться. Она села за стол напротив мамы, отодвинула тарелку с остывшим супом и сказала:

– Ладно, я еще не советовалась с ним. Я хотела поговорить сначала с вами. Потому что весь этот год я жила с вами, а не с ним. Мама, я уже взрослая! Даже Майку отпускают.

– Ой, да что ты мне про Майку, у нее свои родители есть!

– Да, и они дают ей право выбора. Мам, это хороший колледж. Правда.

– Ты уезжаешь из-за нас с папой?

Она говорила так, будто они были на кухне одни. Врать трудно, когда такой разговор.

– Я не знаю, – вздохнула Янка. – Отпусти меня, пожалуйста.

– Яна, давай мы потом об этом поговорим? – сделала мама еще одну беспомощную попытку, и Янка еле сдержалась, чтобы не закричать: сколько можно юлить и прятаться за спины папы, бабушки, неизвестно кого?!

– Нет, мам, давай сейчас. Мне надо написать Майке, что я решила.

– Ну, так ты и решай, – сказал вдруг дед.

Бабушка шикнула на него, но было поздно. Янка ему благодарно улыбнулась.

– Значит, я еду. Приятного аппетита.

Таль ничем не мог себя занять. Вот уже два дня, как они вернулись из похода. После простора гор и леса ему тесно было в доме. Сейчас у них жили две семьи – отдыхающие, а сами они еще в июне перебрались в летнюю кухню. Мама посветлела лицом, радовалась, что у них постояльцы – значит, деньги на зиму будут. Курицы, которых привез симферопольский дед, деловито похаживали в загончике у забора. У Пашуни резались зубы, он пускал слюни и гулил. Таль бродил между всем этим как неприкаянный. Мучался ревностью. Что он, дурак? Не видел, что ли, как Рябинин на Янку смотрит? Таль не стал ничего у Янки про него спрашивать. Да и что он, Таль, может дать ей? Вот эту хибару да лес с подснежниками… Даже сердоликовый браслет не смог подарить.

Вчера она сказала, что уезжает домой. Значит, снова будет учиться с Сашкой Рябининым. Хороший парень… Янка возвращается к прежней жизни. К отцу. Таль смотрел на море. Она обещала, что придет в семь вечера. Сейчас только половина, но он уже не мог сидеть дома. Янка уезжает. Конечно, надо думать о будущем. Всем надо думать. За последние полгода он эту фразу слышит постоянно. А как о нем думать?

Тарас вот тоже сказал: «Пора тебе решить, чем заниматься дальше». Но сначала, когда Таль признался ему в поджоге, долго молчал. Так долго, что Таль не выдержал и разревелся не хуже Маруськи. Тарас не стал его утешать. Зачем-то начал рассказывать, что, когда он учился в школе, Талев отец был у них вожатым и они вместе строили лодку. Сами чертежи делали, сами пилили, строгали, колотили, смолили. И долго плавали на ней потом. Таль не совсем понял, почему Тарас об этом вспомнил. Может, упрекнуть так хотел? Вот, мол, у тебя такой отец был хороший, а ты… Потом он добавил, что надо учиться. Что возьмет к себе работать помощником и с начальством договорится. А дальше видно будет. За год подыщут подходящее училище.

– Будем строить свою лодку, – пробормотал Тарас совсем уж странно.